Катарсис

(от греч. κάθαρσις – очищение) – термин древнегреческой философии и эстетики, выражающий синкретический характер этического, эстетического и религиозно-мифологического сознания, а также существенные интенции и свойства эстетического переживания. Согласно Ямвлиху, катарсис как особый метод очищения души с помощью музыки был разработан Пифагором: «он сделал музыкальное воспитание главным, прибегая к некоторым мелодиям и ритмам, посредством которых излечиваются человеческие нравы и страсти и устанавливается изначальная гармония душевных сил» (Iamb. De vita Pyth. 15, 64, 2–7). Пифагор очищал души своих последователей от страстей и восстанавливал добродетельные свойства каждой, используя мелодии как правильно смешанные лекарства. «Музыкальное исцеление» (μουσικὴ ἰατρεία) применялось пифагорейцами как «весьма полезный способ исправления человеческих нравов и образа жизни» (ibid., 25, 110). Пифагорейское учение о катарсисе оказало влияние на Платона и Аристотеля. Платон понимал катарсис универсально-метафизически; согласно его учению, «истинное – это действительно очищение от всех (страстей), а рассудительность, справедливость, мужество и само разумение – средство такого очищения» (Федон, 69 с). Очищение души от всего телесного является условием истинного познания – созерцания вечных идей.
    Аристотель развивал не столько метафизическое, сколько естественнонаучное (медицинское) и художественно-эстетическое понимание катарсиса. Учение о трагическом катарсисе излагается в 1-й кн. "«Поэтики»":«трагедия есть подражание действию важному и законченному, имеющему определенный объем (подражание) при помощи речи, в каждой из своих частей различно украшенной; посредством действия, а не рассказа, совершающее путем сострадания и страха очищение подобных аффектов» (Poet., 1449b24–28). Трагедия вызывает в душе чувства «сострадания и страха» – сострадания к безвинно несчастному, и страха – перед несчастьем человека, подобного нам. В ходе драматического действия страх заменяется страхом осознанным, сострадание становится истинным, а подавленное настроение сменяется настроением гармоничным и уравновешенным, – т.о. сознание человека очищается от аффектов.
    Аристотелевское учение о трагическом катарсисе в последующие эпохи трактовалось в соответствии с тем, что было определяющим во взглядах того или иного мыслителя: у Лессинга преобладает нравственное истолкование катарсиса, у Гёте – гармоническое, у Гегеля – примиренческо-умиротворяющее, у Ясперса – психоаналитическое и т.д. Однако, каковы бы ни были эстетические концепции катарсиса, он остается одной из главных целей искусства. «Ужас и мучительное страдание – именно по формуле Аристотеля – поднимает у нас со дна души «жестокая»... муза Достоевского, но и приводит нас всегда к возвышающему, освобождающему потрясению, запечатлевая этим подлинность и чистоту своего художественного действия, – как бы мы ни истолковывали «очищение», это понятие, о содержании которого столько спорим с точки зрения психологической, метафизической или моральной» (Иванов Вячеслав. Лик и личины России. – В кн.: Эстетика и литературная теория. М., 1995, с. 360).
    Литература:
    Аристотель. Об искусстве поэзии. М., 1951;
    Лосев А.Ф., Шестаков В.П.История эстетических категорий. М., 1965, с. 85–99;
    Лосев А.Ф. История античной эстетики: Итоги тысячелетнего развития, кн. II, М., 1994, с. 76–87.
    К.М.Долгов