Чичерин

Чичерин, Борис Николаевич

(1828-1904) - историк русского права, профессор Московского ун-та (с 1861 по 1868), тамбовский помещик. После ухода из университета в течение 20 лет работал в тамбовском земстве, с 1881 по 1883 состоял московским городским головой. Вместе с историками С. М. Соловьевым и К. Кавелиным Ч. создал юнкерскую схему рус. исторического процесса, господствовавшую в официальной дворянско-буржуазной историографии с 50-х гг. 19 века до падения царского режима. Схема эта была идеологическим плодом капиталистического развития России как орудие борьбы капитализирующегося помещика, отстаивавшего "прусский путь" развития капитализма. Чичерин выступил со своей схемой накануне крестьянской реформы 1861 (основные работы Ч., обосновывающие эту схему: "Обзор исторического развития сельской общины в России", ж. "Русский вестник", 1856; "Областные учреждения России в 17 в.", 1857; "Опыты по истории русского права", 1859, глава о земских соборах в кн. "О народном представительстве"). Волна крестьянских восстаний непрерывно возрастала, призрак новой пугачевщины все явственнее вставал перед испуганными помещиками. В этой обстановке капитализирующееся дворянство, отстаивавшее нереволюционный "прусский путь" капиталистического развития, нуждалось в новой - юнкерской по существу - концепции рус. исторического процесса, классовой функцией которой являлось "оправдание" задуманного помещиками крестьянского ограбления, проводимого под видом "реформы", "доказательство" обязательности мирного хода реформы и "права" помещиков распоряжаться свободой и имуществом многомиллионного крестьянства. Восприняв учение Гегеля в его консервативном прусско-юнкерском истолковании, Ч. положил в основу своей схемы рус. истории трехчленную формулу развития от родового общества через общество гражданское к "государственному началу". В обстановке нарастающей революции сила самодержавного государства была единственным оплотом дворянства против восстающего крестьянства. Ч., будучи сторонником монархии, лишь с виду ограниченной земским представительством ("отнюдь не парламентом"), рассматривал русское самодержавие как венец всего рус. исторического процесса, как бесклассовую организацию в целях "общего блага". По Ч., государство являлось создателем "сословий" и творцом всего рус. исторического процесса. Государство "закрепостило" себе на службу созданные им же сословия и раскрепощает их, когда находит это необходимым: в 18 веке было тихо и мирно "раскрепощено" дворянство, в 19 веке настала очередь крестьянства. Эта историческая фальсификация, не имеющая ничего общего с исторической действительностью, отрицая в самом существе классовый характер реформ, преследовала цели якобы научного их "обоснования". Дворянская теория "закрепощения и раскрепощения" сословий оказывала длительное влияние на последующую дворянско-буржуазную историографию.

Те же идеи отстаивал Ч. в своей политической и публицистической деятельности. Характерна стычка Ч. с Герценом, работы которого Ч. рассматривал как призыв "к топору", к революции: в резкой статье, направленной против Герцена, Ч. доказывал "священную обязанность" общественных деятелей "беречь свое гражданское достояние, успокаивать бунтующие страсти, отвращать кровавую развязку". Записки, которые Ч. подавал правительству после 1 марта 1881 (через Победоносцева), говорили о социализме, как о главной опасности и о необходимости диктатуры помещичьего государства для борьбы с ним (Записка Ч. "Задачи нового царствования" и ряд писем Ч. Победоносцеву, напечатанных в книге "К. П. Победоносцев и его корреспонденты", том I, Novum regnum, полутом I, стр. 104-128, М. - П., 1923).

"Платформа" Ч. настолько удовлетворяла правящие круги, что он был приглашен преподавателем к наследнику престола. Фрондерская и не имеющая серьезного значения борьба Чичерина за университетскую "конституцию", о которой он рассказывает в своих воспоминаниях (изд. Сабашниковыми "Воспоминания Б. Н. Чичерина", 3 тт., изд. не закончено), связанная с демонстративным уходом Чичерина из Московского университета (1868), не меняет классового лица Ч. как идеолога эксплуататорского строя, ожесточенного противника революции.

Ч. - идеолог класса эксплуататоров, ожесточенно боровшийся прежде всего против главной и основной "социальной" войны - "классовой борьбы пролетариата с буржуазией за социалистическое устройство общества" (Ленин). В ряде своих работ, гл. обр. в 2-томном произведении "Собственность и государство" (1882-1883), Ч. пытается "доказать" теоретическую "несостоятельность" социализма.

М. Нечкина.

Философские взгляды Ч. Будучи убежден, что "без философии важнейшие вопросы политической науки должны оставаться неразрешенными", к только философия может дать ответ на "возникающие перед нами, когда мы хотим вникнуть в самую глубину предмета, понять лежащие в его основании начала, вопросы о свободе, о праве, о нравственных требованиях, о существе и целях государства". Ч. задался целью в своей "Истории политических учений" выяснить значение философии для политической науки. Поэтому он отводит здесь много места изложению философских воззрений рассматриваемых им мыслителей и политиков. Материалистов (Гельвеция, Гольбаха) Ч. обвиняет в "непоследовательном проведении своих начал", утверждая, что "материализм и связанная с ним эгоистическая теория в сущности ведут к отрицанию нравственности". Ч. является убежденным сторонником метафизики, которую он определяет в "Основаниях логики и метафизики" как науку "о вытекающих из законов разума способах понимания вещей". Ч. утверждает, что "одна метафизика в состоянии внести свет" в "проистекающие от непереваренного материала понятия, в которых заключается все современное зло". В направленном против позитивизма О. Конта сочинении "Положительная философия и единство науки" (1892) Ч. старается доказать, что только благодаря метафизике может осуществиться единство наук. Считая необходимым примкнуть к Гегелю, Ч. признает тождество законов разума и внешнего мира, но отвергает поглощения логики метафизикой. Отличие логики от метафизики Ч. усматривает в том, что система категорий извлекается в логике из логических форм, а в метафизике развивается умозрительно. Признавая диалектический закон "движущей пружиной всего развития человеческой мысли", Ч. утверждает, что "он один объясняет и всю историю человечества", и что "поэтому в каждой философской системе мы непременно найдем известную долю диалектики, "так как без диалектики нет философии". Однако Ч. считает "очевидным", что в полноте своей диалектика могла быть выработана только идеализмом. Уклонение Ч. от Гегеля в логике заключается в том, что, по мнению Ч., диалектический процесс происходит не по трем, а по четырем моментам: антитезис разлагается, по мнению Ч., на два противоположных определения, выражающих единство и множество. В сочинении "Наука и религия" (1879) Ч. проводит мысль, что философия и религия расходятся в своих частных проявлениях, но в общем совпадают. В философии Дюринга Ч. усматривает перелом, последнюю ступень в развитии "реалистического материализма", представляющего "низшую точку зрения, до которой может спуститься человеческий ум", и приходящую к самоотрицанию, после которого Ч. предусматривает "век универсализма", основные начала которого проходят через всю историю человечества. "Философия права" (1901) самого Ч. проникнута крайним индивидуализмом, столь характерным и для его экономических взглядов. Ч. резко противопоставляет общество государству, исходя как из признания личности краеугольным камнем всего общественного здания, так и из допущения "внутренней свободы человека", вытекающей, как "необходимое логическое следствие "из способности человеческого разума" носить в себе сознание абсолютного". Со своей, индивидуалистической, точки зрения Ч. считает социалистические теории, усматривающие в собственности лишь историческую категорию, по существу несостоятельными и, выводя право собственности из "человеческой свободы", ждет в будущем не ограничения, а, наоборот, утверждения права собственности. Разделяя в общем идеалистическую концепцию, развитую в философии права Гегеля, Ч. считает самой слабой стороной этой философии то, что в ней "недостаточно развиты определения морали", вовсе не развито "начало закона" и "совершенно оставлена в стороне идея совершенства".

Полагая, что "общие основания философии истории глубоко и верно схвачены Гегелем", Ч. обвиняет его в "слишком ограниченном понимании народности", в "неправильном построении общего хода человеческого развития". Точку зрения самого Ч. на исторический процесс приходится признать диаметральной противоположностью марксистской точки зрения: по мнению Ч., главное содержание истории составляют "не материальные потребности, а духовные силы"; все социологические построения, исходящие из "частных явлений", в т. ч. и экономических, Ч. считает "по существу бесплодными". Социализм представляется Ч. "не более как обветшалой крайностью одностороннего идеализма"; Лассаль и Карл Маркс являются, по его мнению, "сбившимися с пути гегельянцами". Примыкая к правому гегельянству, Ч. использовал его для обоснования своих реакционных исторических теорий.

Лит.: (о Ч.-историке): Покровский М. Н., Борьба классов и русская историческая литература, П., 1923; его же, Марксизм и особенности исторического развития России, Л., 1925; Соловьев П., Философия истории Гегеля на службе русского либерализма [историческая концепция Б. Н. Чичерина], в сб. Русская историческая литература в классовом освещении, под ред. М. Н. Покровского, т. I (Труды Ин-та красной профессуры), м., 1927.

А. Воден.