Кочевничество

КОЧÉВНИЧЕСТВО, номадизм (от греч. νομάς – кочующий), – особая форма хоз. деятельности и связанного с ней образа жизни, возникшая в ходе первого крупного обществ. разделения труда при выделении скотоводства в самостоятельный вид х-ва. Термин "К." понимается иногда более расширительно, включая образ жизни племен собирателей, охотников и рыболовов (напр., австрал. аборигенов, индейцев прерий и др.). Значит. часть проблем, связанных с К., еще не разработана и по ним в науке существует много различных точек зрения. Одомашнивание большинства животных неолитич. охотниками и собирателями произошло в Азии, Сев. Африке и Юж. Европе. В эпоху энеолита в 4-м и 3-м тыс. до н. э. в ходе хоз. специализации наряду с охотой, собирательством и земледелием начинает появляться оседлое и полуоседлое пастушеское скотоводство. В кон. 2-го и нач. 1-го тыс. до н. э., с ростом производит. сил и заселением новых областей, часть пастушеских племен переходила в степях, полупустынях и пустынях к К. В 1-м тыс. до н. э. К. достигло больших размеров. Антич. авторы (напр., Геродот, I, 215, 216; IV, 2; II, 19, 46) сообщали о кочевниках – скифах Причерноморья, скотоводах Ср. Азии; кит. хроники – о гуннах, сяньби, усунь и др. К. сделало возможным значит. усовершенствование скотоводч. х-ва, прежде всего увеличение поголовья и освоение новых ранее недоступных областей эйкумены – пустынь, полупустынь, тундры. Наиболее приспособленными для К. животными у кочевников Центр., Ср., Зап. Азии и Сев. Африки оказались овцы, лошади, верблюды и козы. В арктич. зоне в сравнительно позднее время под влиянием юж. скотоводч. племен сложилось оленеводство. Скотоводство, хотя и было осн. занятием кочевников и полукочевников, но не единственным, и сочеталось обычно с охотой, а часто и с примитивным земледелием. Нередко часть того или иного племени кочевала, а часть была оседлой. Земледелие было распространено у скифов, части хунну, ранних кочевников Алтая, частично – древних тюрков и др. Для перекочевок и совместного выпаса скота х-ва К. объединялись в родоплеменные подразделения; существовали племена и союзы племен. Идеологически такая форма организации осмысливалась в виде общности происхождения, обычно легендарной, т.к. действительное кровное родство имело место только в родовых группах.

В различных природных условиях К. выработало разные формы кочевания, из к-рых наиболее распространены "меридиональное", когда стада перегонялись на большие расстояния – летом на север, зимой на юг (в прошлом казахи и др.); "пустынное" ("кольцевое"), когда кочевание велось от колодца к колодцу или вокруг колодца (арабы, белуджи, в прошлом туркмены); "вертикальное" – перекочевка производилась с летних высокогорных пастбищ на зимники в долинах (курды, пуштуны, в прошлом киргизы). Для К. характерны специфич. явления материальной и духовной культуры (переносное жилище и др.).

О формах обществ. отношений у кочевников в лит-ре существуют различные точки зрения (см. в ст. ""Кочевой" феодализм"). В период феодализма у кочевников-скотоводов была развита частная собственность на скот и специфическая, вытекающая из условий кочевого скотоводства, общинная форма собственности на пастбища и источники воды, при к-рой кочевники "...относятся к земле, как к своей собственности, хотя они никогда не фиксируют этой собственности" (Маркс К., Формы, предшествующие капиталистическому производству, 1940, с. 23–24). Но это была лишь внешняя оболочка общинного землепользования, фактич. право распоряжаться землей узурпировалось феод.-родовой верхушкой кочевых народов. Имуществ. и социальное неравенство среди кочевников-скотоводов порождало эксплуатацию богатыми бедных, причем формы эксплуатации носили как экономич., так и внеэкономич. характер. Длительное время сохранялись патриарх. формы рабства, продажа рабов в земледельч. оазисы.

Сущность и характер обществ. разделения труда обусловливали во все ист. периоды необходимость экономич., политич. и культурных связей между кочевниками-скотоводами и оседлыми земледельцами; кочевники, в силу специфики их х-ва, не могли существовать изолированно. Мирные отношения между кочевниками и оседлыми земледельцами нередко прерывались враждебными столкновениями; кочевники нападали на земледельч. оазисы. Б. ч. это было следствием нарушения по каким-либо причинам постоянных торг. связей с земледельч. оазисами. Обычно кочевники стремились захватить торгово-ремесл. центры – города, в к-рых осуществлялись разносторонние связи кочевников и земледельцев. В истории нередки образования кочевниками союзов племен и др. крупных временных объединений ("кочевых империй"), иногда превращавшихся при завоевании оседлых народов в мощные феод. гос-ва (Арабский халифат, гос. образования в монгольское и послемонгольское время в Ср. Азии, Иране и др.). Однако по сравнению с оседлым земледелием в условиях К. произ-во развивалось очень медленно, что задерживало и развитие социальных отношений. При неизменности орудий труда, ограниченности возможностей добывания жизненных благ, известной натуральности х-ва (несмотря на наличие обмена), отсутствии оседлости кочевое скотоводство становилось застойным способом произ-ва; отсюда известное экономич., социальное и культурное отставание кочевых народов.

В нач. 20 в. в царской России К. преобладало у казахов, киргизов, части туркмен, алтайцев и др. За рубежом и в наст. время большие группы кочевников сохранились в ряде стран Центр. и Передней Азии и Сев. Африки (монголы, арабы, белуджи, курды и др.). С кон. 19 в. благодаря развитию и конкуренции капиталистич. животноводства и распространению механич. транспорта начался кризис кочевого скотоводства, вызвавший массовое разорение кочевников-скотоводов и стремление их к переходу на оседлость. Однако такая возможность имелась далеко не везде (из-за отсутствия свободной, пригодной для обработки земли и др. социальных и экономич. причин). Широкий и планомерный перевод кочевников на оседлость имел место лишь в СССР и отчасти в МНР, где гос-во оказывает им широкую помощь путем предоставления земель, строительства оседлых поселений и т. п.

Лит.: Энгельс Ф., Происхождение семьи, частной собственности и государства, М., 1953; Батраков B. C., Хозяйственные связи кочевых народов с Россией, Таш., 1958; Боголюбский С. Н., Возникновение животноводства, как отрасли первобытного хозяйства, "Бюлл. Моск. об-ва испытателей природы, Отдел биология, Новая серия", 1956, т. 61, в. 3; Вильчевский О., Курды. Введение в этническую историю курдского народа, Л., 1961; Владимирцов Б. Я., Общественный строй монголов, Л., 1934; Иванов М. С., Племена Фарса..., М., 1961; Киселев С. В., Древние города Монголии, "CA", 1957, № 2; Maрков Г. Е., Скотоводческое хоз-во и общественная организация северо-балханских туркмен в конце XIX – нач. XX в., "ВМГУ. Историко-филологич. серия", 1958, № 4; его же, Очерк истории формирования северных туркмен, М., 1961; Πершиц А. И., Хозяйство и общественно-политический строй Северной Аравии в XIX – первой трети XX в., М., 1961; Ποтапов Л. П., Из истории кочевничества, "ВИМК", 1957, №4; Ρуденко С. И., К вопросу о формах скотоводческого хозяйства и о кочевниках, в кн.: Географич. об-во СССР. Мат-лы по отделению этнографии, ч. 1, Л., 1961; Толстов С. П., Города гузов, "СЭ", 1947, № 3; его же, Генезис феодализма в кочевых скотоводческих обществах, Изв. ГАИМК, в. 103, М.–Л., 1934; История скотоводства в Причерноморье, МИА, № 53, М., 1960; Feilberg С., La tente noire, Kbh., 1944 (библ.); Nomades et nomadisme au Sahara, P., 1963. См. также лит. при ст. ""Кочевой" феодализм".