* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПОСЛОВИЦА [173—174] ПОСЛОВИЦА либо литературным или фольклорным произ­ ведением и вошедшая во фразеологию мас­ совой речи, утверждение, вывод, совет, на­ каз—в форме ходячего афоризма. «Послови­ ца к слову молвится». От П . отличаются г н о м ы , с е н т е н ц и и , а п о ф е г м ы , и з р е ч е н и я (см.) книж­ ного происхождения. От П . нужно также отличать п о г о в о р к у , которая приближа­ ется к идиоме, к ходовому обороту речи и не имеет рещ> ,,„Эь^женноТо"^^чительного, дидактического характера. «Поговорка.—го¬ ворит Даль,-—-окольное выражение, перенос­ ная речь, простое иносказание, обиняк, спо­ соб выражения, но без притчи, без осужде­ ния, заключения, применения: это одна пер­ вая половина пословицы». Вместо: «он глуп» она (поговорка) говорит: «У него не все до­ ма, одной кленки нет, он на цвету прибит, трех не перечтет». В живой речи П . можно низвести до поговорки, равно к а к и поговор­ ка может развиться в П.: «Сваливать с боль­ ной головы на здоровую»—поговорка; «Свали­ вать с больной головы на здоровую не наклад­ но»—П. (пример Д а л я ) . Так. обр. ГЬ^ШШ речеииеуТ^евои оборот, ходовое выражение. П а р е м и о г р а ф и я ведет свое начало от глубокой древности. Еще Аристотелю припи­ сывали первые записи II. Записями П . занима­ лись греческие, александрийские и римские ученые. В 1500 Эразм Роттердамский издает свод античных пословиц «Adagia»; позднейшие ученые продолжают дело собирания и Изуче­ ния античных П . Восточные культуры дали богатые образчи­ ки древнееврейских, индийских, арабских и других П . , часто получавших лит-ую обработ­ ку (Библия, Панчатантра, Коран). В поздней­ шие века составляются сборники в пределах национальных и шире. Особенное внимание начинает уделяться П . европейских пародов по мере роста интереса к «народной словесно­ сти» и выделения фольклористики в особую дисциплину (см. «Фольклора). Что ж е касается паремиографии восточных народов, то она но­ сит по большей части вспомогательный харак­ тер для работ по этнографии и языку. В даль­ нейшем мы останавливаемся в основном на изучении русской П . - О старинных записях русской пословицы см. работу Симони, в которой дано описание и Воспроизведение двух рукописных сборников русских П . конца XVII—нач. X V I I I вв.: «Повести или пословицы всенароднейшие но алфавиту» и «Рукописный сборник пословиц и присказок Петровского времени». Русская лит-ра X V I I I в., будучи по преимуществу просветительной и дидактической, весьма тя­ готела к П . — П . приводилась в учебных кни­ гах, вводилась в ж у р н а л ы , в театральные ньесы (см. «Письмовник» Курганова, «Были и небылицы» Екатерины II, журнал Новикова «Детское чтение для у м а и сердца»). Использо­ вана П. и в «Словаре Академии Российской» ш89—1794], д л я которого их собирал поэт Богданович. Первое научное собрание русских П . при­ надлежит Снегиреву, продолжателями его явились Буслаев и Д а л ь . Труд Д а л я «Посло­ вицы русского нар ода» [1862] и работа Иллюст* рова «Жизнь русского народа в его послови­ цах и поговорках» [1910] являются для доре­ волюционной России наиболее богатыми со­ браниями русских П . Кроме сводов посло­ виц существует ряд произведений очеркового характера, вводиввтий П . по тематическому приникну. Начало таким очеркам положил Д а л ь ; в конце X I X , в начале X X вв. подоб­ ные работы дали Коринфский, С. Максимов, А. С, Ермолов. Послеоктябрьские издания П . посвящены преимущественно П . других наро­ дов нашего Союза; по русской П . за истекшее время не вышло крупных работ ни собиратель­ ского ни исследовательского характера. И д е й н а я н а п р а в л е н н о с т ь П., ее соц .значимость ощущаются очень остро. Одна­ ко в трудах буржуазных ученых мы находим большую неясность в этом вопросе. Снегирев, Даль говорят о противоречиях в П . как о чемто случайном, принимая общее содержание пословичного свода к а к некую единую народ­ ную мудрость. Марксистское литературове­ дение опрокидывает это понимание и выдви­ гает другой, реальиыЙ критерий: поскольку классовое общество дает диференциацию эти­ ческих норм, постольку враждебны между со­ бой выражаемые П . установки трудящихся, с одной стороны, и класса-эксплоататора—с другой. Времена националистического отноше­ ния к П . отходят в прошлое: П . интернацио­ нальна и классова по содержанию, хотя и на­ циональна по форме. —«Сытый голодного не разумеет» (русск. П.) «Через поместье бо­ гача проходит река, через поместье бедняка-— дорога» (туркмен. П . ) , «У конного отбирает плетку, у пешего—посох»(казакскаяП. о бога­ чах)—ясно выражают классовые противоре­ чия, взаимоотношения эксплоатируюших и экснлоатируемых, бар и крестьян. Однако нужно заметить,что не всегда клас­ совое происхождение П . обнаруживается я Ы но: П . остается иногда в кругу тех общих установок, которые могут быть достоянием различных классовых групп в аналогичных жизненных положениях: «Знает кошка, чье мясо сьела»,«Цыплятпо осени считают^ Функ­ ция П . в данном случае определяется совокуп­ ностью речи и ситуаций. «Коготок увяз—всей птичке пропасть»—-эту П. используют и Тол­ стой и Ленин. П . оформляет некоторую общую категорию, к-рая может быть использована раз­ личными социальными группами для себя. Т а ­ к а я П.—лишь составная часть высказывания, и по этой причине она может быть многозначна. Однако существует немало и таких П . , классо­ вая природа к-рых ясна безотносительно, тем более что словарь и синтаксис, стилевая форма П . часто говорят сами за себя. Мы узнаем и по содержанию и по форме П . купеческую: « Д л я нас это плевое дело, а ваши детки скушают^, поповскую: «Сила господня в немощах совер­ шается», блатную: «Живот постели, спиной покройся» (беспризорник ложится спать),«По­ мойку с подкопом, обокрал» (насмешка над хвастливым вором). Классификация П , по со­ циальному их содержанию, характеристика П . феодального крестьянства, пролетарских, барских, кулацких, поповских и т. д.—оче­ редная задача советской фольклористики. т