
* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
no [15—16] ПО г ^страшных рассказах» и поэзии завершителем романтизма, оказал в области фантастики влияние на ряд зап,-европейских писателей. От «Золотого жука» с поисками клада и крип тограммами лит-ра приходит к «Острову сок ровищ» Стивенсона, от «Ганса Пфалля>— к «Путешествию на луну* Ж . Верна, к геогра фической декоративкости ряда романов и пр. Склонность П. к умозрительному анализу, к поеледовательпо-логическому развертыва нию событий, даже невероятных, ярко про явилась в его так наз. детективных расска зах—^Убийство в ул. Морг» (The murders ia the Rue Morgue, 1S41), «Тайна Мари Роже» (The mystery of Marie Roget) и «Украденное письмо» (The purloined lettor, 1845), Как и в научной фантастике, П. старается придать своим детективным рассказам характер фак тов, имевших место в действительности, вводя в повествование полицейские протоколы, точ ные даты, ссылки на периодическую прессу и т. д. Клубок противоречий, противополож ных друг другу, запутанных фактов посте пенно развязывается благодаря стройной си стеме логического анализа, перед которой бессильны любые загадки. Характерно, что мотив частной собственности, безраздельно доминирующий в буржуазном детективном жанре, не находит себе места в рассказах П, Также не занимают его вопросы морали, пси хологии преступника и преступления—его ин тересует лишь техническая сторона дела (один из его рассказов так и назван «Жульничество как одна из точных наук»), сюжетный узел загадки и подведение читателя к моменту раз гадки, к-рый выполняет роль кульминацион ного пункта «страшных рассказов». П. в своих детективных рассказах пытался приблизить ся к действительности, но вместо этого полу чилось бегство в область аналитической мы сли. Его Дюпен—лит-ый отец и конэн-дойлевского Шерлока Холмса и честертоыовского патера Брауна, причем характерно, что во всех этих произведениях рассказ ведется от лица друга детектива, помогающего ему. Поэзия П. не оторвана от всего остального творчества; недаром несколько его стихотво рений включены в его лад рассказы. Любимый герой П. ощутимо присутствует в этой лирике тонких чувств и переживаний, окрашенных в мрачные тона, внося раздвоение чувства и сознания, пожирающую сердце скорбь и бес силие познать таинственное. К а к и в прозе, П- стремится достигнуть своими стихами оп ределенного эффекта. В своей статье «Тпо poetic principle^ (Принцип поэзии) он про водит разграничение между поэзией и наукой, считая, что истина но является сущностью поэзш и противоречит ей, что сущностью поэзии является красота — и прежде всего красота формы, передающая красоту чувств. В другой статье—^The philosophy of composi110П5(Фидософиятворчества.1з46)—П.расска статье конечно много журналистской выдум ки, но то, что эффект поэмы строго рассчитан что творческая интуиция подчинена рассудку, сказывается во всех деталях поэмы. «Ворон»— это отображение страшного в естественном, это поэма о безысходности скорби, о безна дежности горя, с повторяющимся все с боль шей силой рефреном—карканьем ворона, за гнанного в бурю к одинокому мечтателю, тоскующему о том, что он больше никогда не увидит свою умершую возлюбленную Ленору—«Nevermore!»—«Больше никогда!»: «Таи, над входом, ворон черный с белый бюстом слит всегда. Светом дэьшьт озаренный, смотрит, словно демон соттньш. Тень лонтится удлиненно—на полу лежат года, И душе не встать из тени—пусть идут, идут года, Знаю—Больше никогда!** (перен. Брюсова). зывает о рассудочных, чисто логических пу т я х , которыми он пришел к созданию своей лучшей поэмы «The Raven* (Ворон, 1845): он предварительно определил размер поэмы^ рефрен н строфу и затем уже тему, которая должна была сочетать скороь и красоту напр. смерть прекрасной женщины. В этой Тема любви и смерти, в к-рой любовь под черкивает ужас смерти, а смерть—силу и непо бедимость любви, развертывается в ряде сти хов П . Мрачная подавленность и раздвоение сознания, идущего к безумию, в поэме «Ulalume* перекликаются с безнадежной скорбью «Ворона». Как в прозе, так и в поэзии для П . характе рен искусный отбор слов, сжатость и яркость образов, создающих своеобразное настроение, исключительная гармония частей, стройность композиции, В поэвии это доведено до выс шего совершенства. П. воспринял в этом от ношении лучшее от английской романтиче ской поэзии—от Байрона, влияние которого чувствуется особенно сильно в юношеских стихах, от Шелли и гл. обр. от Кольриджа. Мрачный тон «Старого моряка» с его потря сающей сердца людей предопределенностью, простотой и в то же время грандиозностью образов, условным реализмом непостижимо го, фантастические образы «Кубля-хан*—все это оказало большое влияние на творчество П . П, сознательно стремился найти в техникеанглийского стиха новые средства—он вводит новые сочетания размеров и строф, он тща тельно разрабатывает внутреннюю рифму, аллитерации, звукоподражание, достигая не умирающей, по выражению Брюсова, ритмич ности и музыкальности. Эта поэтическая тех ника достигает своей вершины в стихотворе нии «The bells* (Колокола), в к-ром переданы все оттенки колокольного звона. Особняком в творчестве П . стоит его «Еигека» (Эврика,1848), в к-рой он дал мистико-пантеистическую систему, изложив основы своей философии. Следует отметить ряд критиче ских статей П , боровшегося против бур жуазной лит-ры Севера —против Л о у э л л я , Лонгфелло и др. Оригинальность с т и л я П . н е нашла себе по¬ следователей в Америке. Б у р ж у а з и я заплати ла ему за его ненависть ханжеским замалчи ванием. Но эта ненависть индивидуалистаотщепенца не исключала самых антиобще ственных упадочнических настроений. Бот почему творчество П. нашло себе резонанс в поэзии французского символиста Бодлера (см.), который переводит П., знакомит с ним Европу, и отсюда начинается влияние По на лит-ру декаданса и символизма—на Вилье 1 т