* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

no [15—16] ПО г ^страшных рассказах» и поэзии завершителем романтизма, оказал в области фантастики влияние на ряд зап,-европейских писателей. От «Золотого жука» с поисками клада и крип­ тограммами лит-ра приходит к «Острову сок­ ровищ» Стивенсона, от «Ганса Пфалля>— к «Путешествию на луну* Ж . Верна, к геогра­ фической декоративкости ряда романов и пр. Склонность П. к умозрительному анализу, к поеледовательпо-логическому развертыва­ нию событий, даже невероятных, ярко про­ явилась в его так наз. детективных расска­ зах—^Убийство в ул. Морг» (The murders ia the Rue Morgue, 1S41), «Тайна Мари Роже» (The mystery of Marie Roget) и «Украденное письмо» (The purloined lettor, 1845), Как и в научной фантастике, П. старается придать своим детективным рассказам характер фак­ тов, имевших место в действительности, вводя в повествование полицейские протоколы, точ­ ные даты, ссылки на периодическую прессу и т. д. Клубок противоречий, противополож­ ных друг другу, запутанных фактов посте­ пенно развязывается благодаря стройной си­ стеме логического анализа, перед которой бессильны любые загадки. Характерно, что мотив частной собственности, безраздельно доминирующий в буржуазном детективном жанре, не находит себе места в рассказах П, Также не занимают его вопросы морали, пси­ хологии преступника и преступления—его ин­ тересует лишь техническая сторона дела (один из его рассказов так и назван «Жульничество как одна из точных наук»), сюжетный узел загадки и подведение читателя к моменту раз­ гадки, к-рый выполняет роль кульминацион­ ного пункта «страшных рассказов». П. в своих детективных рассказах пытался приблизить­ ся к действительности, но вместо этого полу­ чилось бегство в область аналитической мы­ сли. Его Дюпен—лит-ый отец и конэн-дойлевского Шерлока Холмса и честертоыовского патера Брауна, причем характерно, что во всех этих произведениях рассказ ведется от лица друга детектива, помогающего ему. Поэзия П. не оторвана от всего остального творчества; недаром несколько его стихотво­ рений включены в его лад рассказы. Любимый герой П. ощутимо присутствует в этой лирике тонких чувств и переживаний, окрашенных в мрачные тона, внося раздвоение чувства и сознания, пожирающую сердце скорбь и бес­ силие познать таинственное. К а к и в прозе, П- стремится достигнуть своими стихами оп­ ределенного эффекта. В своей статье «Тпо poetic principle^ (Принцип поэзии) он про­ водит разграничение между поэзией и наукой, считая, что истина но является сущностью поэзш и противоречит ей, что сущностью поэзии является красота — и прежде всего красота формы, передающая красоту чувств. В другой статье—^The philosophy of composi110П5(Фидософиятворчества.1з46)—П.расска­ статье конечно много журналистской выдум­ ки, но то, что эффект поэмы строго рассчитан что творческая интуиция подчинена рассудку, сказывается во всех деталях поэмы. «Ворон»— это отображение страшного в естественном, это поэма о безысходности скорби, о безна­ дежности горя, с повторяющимся все с боль­ шей силой рефреном—карканьем ворона, за­ гнанного в бурю к одинокому мечтателю, тоскующему о том, что он больше никогда не увидит свою умершую возлюбленную Ленору—«Nevermore!»—«Больше никогда!»: «Таи, над входом, ворон черный с белый бюстом слит всегда. Светом дэьшьт озаренный, смотрит, словно демон соттньш. Тень лонтится удлиненно—на полу лежат года, И душе не встать из тени—пусть идут, идут года, Знаю—Больше никогда!** (перен. Брюсова). зывает о рассудочных, чисто логических пу­ т я х , которыми он пришел к созданию своей лучшей поэмы «The Raven* (Ворон, 1845): он предварительно определил размер поэмы^ рефрен н строфу и затем уже тему, которая должна была сочетать скороь и красоту напр. смерть прекрасной женщины. В этой Тема любви и смерти, в к-рой любовь под­ черкивает ужас смерти, а смерть—силу и непо­ бедимость любви, развертывается в ряде сти­ хов П . Мрачная подавленность и раздвоение сознания, идущего к безумию, в поэме «Ulalume* перекликаются с безнадежной скорбью «Ворона». Как в прозе, так и в поэзии для П . характе­ рен искусный отбор слов, сжатость и яркость образов, создающих своеобразное настроение, исключительная гармония частей, стройность композиции, В поэвии это доведено до выс­ шего совершенства. П. воспринял в этом от­ ношении лучшее от английской романтиче­ ской поэзии—от Байрона, влияние которого чувствуется особенно сильно в юношеских стихах, от Шелли и гл. обр. от Кольриджа. Мрачный тон «Старого моряка» с его потря­ сающей сердца людей предопределенностью, простотой и в то же время грандиозностью образов, условным реализмом непостижимо­ го, фантастические образы «Кубля-хан*—все это оказало большое влияние на творчество П . П, сознательно стремился найти в техникеанглийского стиха новые средства—он вводит новые сочетания размеров и строф, он тща­ тельно разрабатывает внутреннюю рифму, аллитерации, звукоподражание, достигая не­ умирающей, по выражению Брюсова, ритмич­ ности и музыкальности. Эта поэтическая тех­ ника достигает своей вершины в стихотворе­ нии «The bells* (Колокола), в к-ром переданы все оттенки колокольного звона. Особняком в творчестве П . стоит его «Еигека» (Эврика,1848), в к-рой он дал мистико-пантеистическую систему, изложив основы своей философии. Следует отметить ряд критиче­ ских статей П , боровшегося против бур­ жуазной лит-ры Севера —против Л о у э л л я , Лонгфелло и др. Оригинальность с т и л я П . н е нашла себе по¬ следователей в Америке. Б у р ж у а з и я заплати­ ла ему за его ненависть ханжеским замалчи­ ванием. Но эта ненависть индивидуалистаотщепенца не исключала самых антиобще­ ственных упадочнических настроений. Бот почему творчество П. нашло себе резонанс в поэзии французского символиста Бодлера (см.), который переводит П., знакомит с ним Европу, и отсюда начинается влияние По на лит-ру декаданса и символизма—на Вилье 1 т