* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

СКУЛЬПТУРА стремясь добиться максимальной пластичности, автор метоп вышел за пределы, диктуемые природой рельефа, напр., попытался изобразить анфас квадригу с возницей (Палермо, Национальный музей). Важным шагом в развитии пластического рельефа стал ленточный фриз сокровищницы сифнийцев в Дельфах: его восточная (с изображением собрания богов и битвы греков с троянцами) и северная (представляющая сцены гигантомахии) части, скорее всего созданные одним мастером, приближаются к горельефу. Идеальное же равновесие между двумя противоположными принципами, лежащими в основе рельефного искусства, плоскостным и пластическим, достигнуто в метопах дельфийской сокровищницы афинян с изображением подвигов Геракла и Тесея (кон. VI в. до н. э.). Параллельно с выработкой форм рельефа шел процесс согласования между его пространственными границами и сюжетным материалом. Первоначально один сюжет мог размещаться на нескольких метопах и, наоборот, одна метопа могла вмещать сразу два сюжета. Окончательное увязывание одной метопы с одним сюжетом происходит лишь в рельефах сокровищницы афинян. На протяжении всего V в. до н. э. рельеф в основном тяготеет к уплощенной форме. Замечательным исключением являются метопы двух храмов: Парфенона и храма Зевса в Олимпии, — в которых налицо полновесная пластика горельефа. Напротив, в надгробиях, вотивных плитах и ленточных фризах (зофор Парфенона) пластику фигур больше передает изящный и точный рисунок телесных очертаний, чем трехмерная пластика выступающих частей. В период строгого стиля однофигурные композиции по-прежнему занимают важное место как среди вотивных рельефов («Задумчивая Афина» с Акрополя; Афины, Музей Акрополя), так и среди надгробных стел (стела Джустиниани; Берлин, Государственные музеи). Напротив, позднее получают распространение двух- и даже трехфигурные рельефы («Орфей и Евридика», ок. 430 до н. э.; Неаполь, Национальный музей), а ставшие теперь более широкими надгробные стелы получают обрамление в виде фронтончика на двух колонках, или антах (стела Гелесо, кон. V в. до н. э.; Афины, Национальный музей). В IV в. до н. э. пластическая тенденция проникает и в надгробный рельеф (надгробие юноши из Илисса; Афины, Национальный музей; стела Фрасея и Евандрии; Берлин, Государственные музеи); фигура в отдельных случаях почти отделена от фона и изображена как бы устремившейся на зрителя (стела Аристонавта; Берлин, Государственные музеи). Среди стел теперь преобладают трехфигурные композиции; в качестве обрамления используются глубокие эдикулы. Пластичность рельефа и бурную динамику фигур соединяют в себе фризы Мавзолея в Галикарнасе, изображающие амазономахию (Лондон, Британский музей); среди них выделяются своей пластической насыщенностью и выразительностью части, созданные Скопасом. В эпоху эллинизма развитие рельефа шло разными путями, пластическое направление достигает своей вершины в самом знаменитом творении пергамской 618