* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

729 БАЙРОНИЗМЪ 730 res»), чрезъ блестяшде отголоски «Донъ-Жуана» въ «Namouna», къ анатомш разочарованности въ «Признашяхъ сына своего века» и къ трагическому разсчету съ неудавшейся жизнью въ«Ночахъ». Большая группа едпномышленниковъ, иногда съ немалымъ даровашемъ, поддержпваетъ главарей. Стендаль, глубже многихъ понявппй Б., вносить его героичесюй тппъ въ романъ («Rouge et Noir»). Романтики-живо­ писцы и композиторы идутъ по тому же путп; Делакруа воспроизводить байроновсше образы, Берлюзъ пишетъ симфонпо «Harold en Italie». Настаютъ 40-ые годы; новыя литературный т е ч е т я беругь верхъ, но заветы Байрона продолжаютъ вл1ять; одинъ изъ будущихъ вождей, Флоберъ, преклоняется передъ необычайной отвагой борьбы со всемъ обществениымъ строомъ.—Немецшй Б . не далъ сложныхъ и выдающихся результатовъ, но живительно отразился на подъем^ энерпн, идейномъ и политическомъ росте творчества, захиревшая после крушешя нащонально-освободптельнаго движешя и воцарешя тупой реакции. Проницательно понятыя старцемъ Гете и, несмотря на коренное различ1е въ воззрешяхъ, выэывавппл въ немъ восхищеше, поэз1я и жизненный подвпгъ Байрона отразились въ прнмечательномъ эпизоде 2-й части «Фауста» (где сынъ Фауста п Елены, Евфоршнъ, изображаете Байрона), въ гетевскихъ переводахъ п обълснешяхъ соэдашй аншйскаго поэта. Известность Байрона распространялась въ литературе и обще­ стве не только главныхъ центровъ, но и провпнщальной глуши, откуда поднимали свой голосъ страстные энтуз1асты; влдяше личности и творче­ ства Б., „атемъ его традпцш, зажгли жизнь въ немецкой поэзш. Гейне испыталъ это раньше и, быть-можетъ, сильнее своихъ собраий. Юная тоска и любовныя сетовашя смолкаютъ передъ страст­ ными влечешями къ свободе и натискомъ на старый м]ръ. Лирика Гейне отражаетъ резко очер­ ченную индивидуальность; две драмы, полныя пла­ мени и протеста, бросаютъ вызовъ раболепному, нетерпимому строю; въ байроновской школе ши­ роко развивается гейневсшй кладъ—юморъ; на «Reisebilder» и на «Зимней сказке» несомненно вл1лше «Донъ-Жуана»; байроновская живопись при­ роды отразилась въ «Nordsee». Уверовавъ въ срод­ ство свое съ анппйскпмъ поэтомъ, даже названный иемецкнмъ Байрономъ и после смерти своего вдох­ новителя какъ-будто готовый взять поэтичесшй скппетръ, Гейне отрекался потомъ отъ Байрона, широко раэвивъ свою самостоятельность, но никогда не осво­ бодился отъ той силы, которая духовно подняла п воспитала его. Даровитый поэтъ-народнпкъ Вильг. Мюллеръ, чьи песни были въ устахъ у всехъ, пле­ нился байроновскпмъ культомъ свободы, усвоилъ HBMцамъ филэллинизмъ и сложилъ «Гречесшя песни», за которыми послышались лъъ рядовъ германскихъ стихотворцевъ таше же гимны во славу польскаго или ирландскаго народа. Следомъ эа своими во­ ждями, Гейне и Бёрне (восторженно славнвшимъ общечеловеческое прязваше Байрона), пошла юно­ шески-неукротимая «Молодая Гермашя»—Гуцковъ, Лаубе, Вннборгъ (въ «Эстетическихъ походахъ»); после ея разгрома байроничесшя предашл еще шире были развиты поколетемъ «полптическихъ поэтовъ». Фрейлиграть, Гофманъ ф.-Фаллерслебенъ, особенно Гервегъ, своими песнями поднявппе духъ народа, предтечи п вдохновители революцш 1848 г. были проникнуты благоговешемъ передъ Байрономъ; изъ художества п политическая подвижничества его Б . ихъ взялъ высшее и гуманное содержат е.—Еще ббльгаее, почти исключительное, нацюнально-освободительное значеше получилъ Б . въ Италш и Испа­ ши. Не обошелся онъ безъ щгреложешЙ чарующихъ байроновскихъ сюжетовъ, безъ уродливыхъ, крнчащихъ кошй съ демонизма и ьпровой скорби, но внесъ въ жизнь измученная народа возбуждающее начало. Недаромъ Мадзини соедпнялъ въ поклонеши пророкамъ итальянской свободы Байрона съ Дантомъ и верилъ, что придетъ время, когда демо­ кратия оценить всъ заслуги, которыя онъ ей оказалъ. Передъ Байрономъ склонялись, ему вторили поэты конспираторы, поэты - эмигранты, Пеллико, Фосколо, далее, одно время, Леопарди, и особенно Giovanni Berchet (въ «Фантаз1яхъ», въ поэме «Бег­ лецы пзъ Парги»); въ 40-хъ годахъ еще слышались байроничесше отголоски у Джов. Прати.—Испансше эмигранты, спаеппеся отъ мстительной бурбонской реакцш во Францш и заставило тамъ расцветъ Б., стали проповедниками его въ отечестве. Романтичесшй журналъ «Е1 Еигорео» повелъ эту пропаганду; ЯВИЛИСЬ последователи, прежде другихъ Андж. Сааведра, герцогъ Ривасъ; какъ и въ Италш, могущественнее всего действовалъ лиризмъ, въ ко­ торомъ чудилось револющонное возбуждеше, веря­ щее, несмотря на мракъ современности, въ конеч­ ное торжество идеи. Воспитанный съ малыхъ летъ зрелищемъ народныхъ страдашй, при виде казни благороднаго демократическая вождя Р1эго связавппй себя и юныхъ евврстниковъ клятвой отмщешл п всю свою бурную жизнь отдавппй эаговорамъ эмиграцш, отчаяннымъ попыткамъ возсташя, лишь подъ конецъ вошедппй въ пристань конституцшналпэма, вдохновеннейшШ изъ испанскихъ поэтов! новаго времени, Хосе де-Эспронседа, вошелъ въ ряды байронистовъ. Англ1я, въ которой овъ про­ велъ годы иэгнашя, была для него школой свободи и ея спутницы и проповедницы—поэзш; онъ узнал! творчество Байрона и навсегда остался ему веренъ Онъ унесъ это увлечете въ Парижъ 1830 г., где дрался на баррикадахъ, въ тревожные годы заговоровъ и возсташй въ Испанш, отразилъ его въ превосходныхъ гпмнахъ и едкпхъ сатирахъ, o n страстной лирики переходплъ къ опытамъ поэмъ, то изображая въ центральномъ лице неукротимую энергш манфредовскаго типа, то (въ лучшемъ, не оконченномъ своемъ пропзведенш: «Mipb—сатана») задаваясь охватывающею всю м1ровую леизнь, по­ добно «Донъ-Жуану», темою сатиры, съ поразитель­ ными по глубине мысли, по печали, гневу ИЛИ на­ смешке, личными отступлешями въ духе Байрона, п изъ захудалой, отставшей Испанш пробился въ первые ряды общечеловеческой его школы.—Когда въ разноплеменный ея составъ вошли поэты елавянства (чешете, польете, руссше), J4acrie этой расы внесло туда столько художественной, психологи­ ческой, идейной сплы и самобытности, что, быть-мо­ жетъ, одержало верхъ надъ всемъ состяэашемъ. Если чешешй Б . (Сабина, Фрпчъ, Маха, позже Пфлегръ-Моравсшй), не выказалъ большой интен­ сивности и не вышелъ изъ пределовъ личной скорби, разочарованности или демонизма, то въ польской среде разгорелось большое, сложное движете, стре­ мившееся усвоить все содержаше, все формы твор­ чества Байрона, насытивъ пхъ нащональнымъ духомъ, придавъ имъ самобытное раэвипе подъ перомъ даровитой плеяды поэтовъ. Студенческая молодежь Впльны и Варшавы въ ожнвленныхъ кружкахъ своихъ прежде всехъ пошла навстречу новой ашмпйской поэзш. Романтизмъ, уже внесенный въ польскую литературу, сталъ готовой почвой и длл байроновская вл1лшя.Въ первомъ же результате— поэме Мальчевскаго «Mapifl»—отразились игра страстей и мрачный драматизмъ восточныхъ поэмъ Байрона, перенесенные на польско - украинскую