* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

т р а в е » , п р е д с т а в л е н н ы е в С а л о н , не б ы л и п р и н я т ы ни к р и т и к о й , ни п у б л и к о й . Ж и в о п и с ь М а н е п о н о с и л а с ь и з о щ р е н н о и б е з ж а л о с т н о : «сму­ тьян, выступающий против условностей и приличий, против эле­ гантного общества», «недоучка и бездельник, который дурачит п у б л и к у » , «его р а б о т ы — э т о к а р и к а т у р ы , а не к о л о р и т » — т а к и е о б в и н е н и я с ы п а л и с ь н а н е г о с о всех с т о р о н . В ы с т а в л е н н о е в « С а ­ л о н е О т в е р ж е н н ы х » п о л о т н о « З а в т р а к на траве» и м п е р а т о р о б ъ я ­ вил «оскорбляющим нравственность». Критика жестоко обошлась и с к а р т и н а м и М а н е с л е д у ю щ е г о С а л о н а , 1864 г. — « Х р и с т о с и а н г е л ы » , « Э п и з о д б о я б ы к о в » . Н о б о л ь ш е всего н а п а д о к в ы д е р ­ ж а л а бедная « О л и м п и я » (1863 г.), к о т о р а я была выставлена в 1865 г. Отталкиваясь от т и ц и а н о в с к о й «Венеры», художник н а п о л н и л композицию новым содержанием. Изобразив на полотне юную натурщицу (любимую модель — Викторию Меран), он окружил ее б л е с к о м з е л е н ы х ш е л к о в ы х з а н а в е с е й , п о д н я л на в ы с о к о м , к а к пьедестал, ложе, дал ей в свиту негритянку с о г р о м н ы м букетом ц в е т о в и ч е р н у ю к о ш к у . С р е д и э т о й р о с к о ш и ее ф и г у р к а стала какой-то маленькой, особенно трогательной и очень одинокой. Озлобленная «просвещенная» публика, считавшая «Олимпию» «непристойной и циничной», угрожала уничтожить картину, и к п о л о т н у в н а ч а л е п р и с т а в и л и двух с т р а ж н и к о в , а з а т е м п е р е в е с и ­ л и его п о д с а м ы й п о т о л о к . М а н е б ы л в о т ч а я н и и , в е д ь , к а к с п р а ­ в е д л и в о с к а з а л о з а т р а в л е н н о м ж и в о п и с ц е его друг и з а щ и т н и к Э . З о л я , «этот х у д о ж н и к - б у н т а р ь л ю б и л и ц е н и л о б щ е с т в о . О н мечтал об успехе — таком, к а к и м о н бывает в П а р и ж е , с к о м п л и ­ ментами ж е н щ и н , лестью прессы и приемами в Салонах, с ш и ­ рокой ж и з н ь ю среди восхищенной толпы». Действительно, этот «зловредный художник» был обаятель­ н ы м , п о л н ы м такта, хорошо воспитанным светским человеком, подлинным джентльменом с привлекательной наружностью, доб­ р о й у л ы б к о й и о т з ы в ч и в о й д у ш о й . М а н е всегда п р и з н а в а л ч у ж о й талант и никогда не призывал ни уничтожить старую ж и в о п и с ь , н и с о з д а т ь н о в у ю . О н т о л ь к о хотел, ч т о б ы его п р и н и м а л и т а к и м , к а к о в о н есть, и не з а с т а в л я л и б ы т ь д р у г и м . П ы т а я с ь у к р ы т ь с я от н а п а д о к , М а н е уехал в И с п а н и ю и т а м , в м у з е я х М а д р и д а , о т ­ к р ы л д л я с е б я т в о р ч е с т в о Гойи и Э л ь Г р е к о , в п о д р а ж а н и и к о т о ­ р ы м его п о т о м о б в и н я л и . Н о о с т а в а т ь с я д о л г о за г р а н и ц е й художник не мог, он б ы т и с т и н н ы м п а р и ж а н и н о м и чувствовал себя хорошо только в Париже. Вскоре, огорченный неудачами, Мане меняет свои привычки. О н в с е реже п о с е щ а е т в с т р е ч и х у д о ж н и к о в , с о в е р ш а я в м е с т о э т о ­ г о б е с ц е л ь н ы е п р о г у л к и п о городу, а с в о б о д н о е от р а б о т ы в м а с ­ терской время проводит со своей женой, красивой и д о б р о й С ю ­ занной Ленхоф. Эдуард познакомился с этой голландской п и а н и с т к о й , ч е й т а л а н т о т м е ч а л Ф . Л и с т , е щ е в 1852 г., к о г д а о н а д а в а л а у р о к и м у з ы к и в д о м е его р о д и т е л е й . В т о м же году о н а р о д и л а с ы н а Л е о н а К о э л а Л е н х о ф а , и Э д у а р д с т а л его к р е с т н ы м о т ц о м . В о з м о ж н о , о н б ы л его р о д н ы м с ы н о м , н о о н и д о г о в о р и ­ л и с ь н а з ы в а т ь его м л а д ш и м б р а т о м С ю з а н н ы . М а л ь ч и к в о с п и т ы - 247