* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

543 Итал! я . 544 входивппя в ъ составъ П., в ъ ме­ ждоусобной борьб* ослабляли д р у г ъ друга, вызывали набеги и грабежи со стороны иноземцевъ. Разруха полити­ ческая и разруха церковная; р а с ц в е т е нравственнаго и умственнаго сознашя и исключительнаго художественнаго творчество,—таковы, в ъ общихъ чертахъ, общественный основы И. въ эпоху Микель Анджело. Д л я него искус­ ство и было г Ь м ъ язывомъ, который довалъ ему возможность выразить свое нравственное чувство, свою полную отчаяшя скорбь по поводу политическаго и м о р а л ь н а я распада И. Рафаэль Санцго (1483—1520)наряду съ Микель Анджело былъ наиболее яркимъ выразителемъ своего времени. В ъ немъ не было ни мукъ ни глубо­ кого интереса к ъ человеку, какъ в ъ Ми­ кель Анджело; онъ умеръ молодымъ, проведя свою жизнь при двухъ дворахъ, урбинскомъ и римскомъ; и т у т е и т а м е его принимали восторжен­ но; преде нимъ преклонялись. Пото­ му-то оне и не обратиле внимаш я на тяжелыя стороны жизни, кипевшей вокруге него, не отверге формальнаго придворного идеала и этоть идеалъ воплотилъ, какъ никто ни до ни после него. Находясь вна­ ч а л е в ъ стороне отъ столицы италь­ я н с к а я искусства, Флоренщи, онъ при­ далъ утонченности Тимотео Вити и Перуджино формы более непосред­ ственный и более углубленный по изысканной одухотворенности; позднее, подъ вл1яннемъ Леонардо и Микель Анджело, онъ вышелъ на большую до­ рогу итальянскаго искусства, и въ благородстве лицъ и жестовъ, в ъ безгф сдельности изображаемыхъ событий, въ необычайной даже для его времени сдержанности формы онъ нашелъ спо­ собъ с д е л а т ь с я наиболее обожаемымъ и з ъ итальянскихъ жнвописцевъ, начи­ ная съ его времени и кончая нашимъ. Полное отсутств1б чувства траги­ ческого позволило ему отдать все свое вннмаше разработке человеческой лич­ ности, целикомъ построенной на изя­ ществе очерташй и б л а я р о д с т в е же­ стовъ. Его фигуры не действуютъ, о н е позирують въ поискахъ какого-то иде­ ала формы, о т ы с к и в а е м а я и находи­ м а я съ помощью такого разборчивого воображения, что изгоняется м а л е й ­ шая риторика, и совершенно новая струя внутренней жизни открывается именно томъ, г д е , казалось бы, долж­ но начаться господство риторики. И внимаше художника переносится с ъ жестовъ отдельныхъ фигуръ на про­ странство, достигая о с о б а я я з ы к а поражающей ясности. Главный произ­ ведения Рафаэля: перуджишевскаго пе­ рюда—„Венчаше" в ъ ватиканской галл е р е е в ъ Р и м е и фрески в ъ Перуджш, въ Sala del Cambio; ф л о р е н п й с к а я пе­ рюда—„Мадонна del Granduca" во Фло­ ренции и „Положение во гробь" в ъ галл е р е е Боргезе в ъ Р и м е ; римскаго пе­ р ю д а — фрески в ъ „стонцахъ" и в ъ „лоджахъ" в а т и к а н с к а я дворца в ъ Ри­ м е , „Сивиллы" церкви della Росе и фре­ ски виллы Фарнезины, также въ Р и м е ; „Сикстинская Мадонна" в ъ Д р е з д е н е . Въ то время, какъ центральная И. в ъ н а ч а л е Чинквеченто довела до необычайного подъема свое искусство въ произведешяхъ Леонардо, Микель Анджело и Рафаэля, область Эмилш нашла другого г е ш я , которому удалось привести к ъ единству реалистичосш'я искашя своего Кватроченто: Антото Аллегри, прозванного Корредокго (ок. 1490—1534). К ъ концу Кватроченто ху­ дожественная традищя в ъ Эмилии оста­ валось отсталой не только по сравне­ ний съ флорентШской, но и съ умбр1йской и венещанской; поэтому Корреджю начале свое искусство совер­ шенно в ъ д у х * Кватроченто и потоме уже сталъ развиваться самостоятельно, безъ той сдержки, какую въ централь­ ной И, налагало классическое ис­ кусство; и именно благодаря этому не­ достатку сдержки, благодаря художе­ ственному своему одиночеству, онъ скоро дошеле до крайностей, р е з к о расходившихся с е традицией; движеше приняло почти судорожный характере, линия исчезла и было заменено сме­ лыми тонами, тончайшими переходами света и тени. Если поде искусствомъ Чинквеченто мы разумВемъ возобновлеше греко-римской эстетики, хотя бы и приложенной к ъ христианскому иде­ алу, необходимо согласиться, что, в ъ . рамкахъ н е д о л г а я своего века, Корреджю началъ человекомъ Кватроченто, а окончилъ—сечентистомъ. Решитель-