* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

541 Итал1я. 542 шпйся въ 1453 году, былъ первымъ чинквечентистомъ, но онъ не былъ ца­ ремъ Чинквеченто, и не за нимъ сле­ довали больше всего. По смелости въ выводахъ, къ которымъ приводила его техника, былъ одинъ с м е л е е его;былъ одине, который достиге въ построении и въ жестахъ своихъ фигуръ такой монументальности, такой выразитель­ ности, что она въ глазахъ изумлен­ н а я Mipa не только была равна, но даже превосходила греко-римское искусство, которое считалось верши­ ной художественная идеала; этоть единственный—Микель Анджело Бу онаротти. Воспитанный ваятелями, саме ваятель, и живописеце только в е исключительныхъ случаяхъ, Микель Анджело (1475 — 1564) оставилъ ве­ личайшее и наиболее прославленное свое произведение въ обширной роспи­ си Сикстинской капеллы въ Риме, г д е онъ изобразил!» собьшя Ветхаго за­ в е т а и Страшный судъ. Естественно, онъ не могъ не развивать пластиче­ с к а я течения, и силой своего гения •онъ на долгов время с д е л а л е его господствующимъ въ средней Италш. Владея движешеме нагого человече­ с к а я тала, какъ никто до него, ни одинъ ваятель, ни одинъ живописеце, оне лренебреге всемъ въ природе, кроме обнаженной человеческой фи­ гуры, и все свое искусство посвятилъ превознесению наготы. А превознося, онъ увеличивать размеры т е л а и лю­ дей превратнлъ въ героевъ. Горько страдая и за свое искусство и з а свою родину, онъ пользовался м1ромъ живописи и ваяшя, какъ сво­ имъ обычнымъ разговорнымъ языкомъ; поэтому оне скрючивале фигуры, придавалъ име мучительный позы. А такъ какъ фигуры были огромный, то ихъ муки становились героическими; отчаяше воспламененной фантазш полу­ чало выражение гнева Божьяго. Такъ воспламеняя, героизируя, одухотворяя нагое человеческое тело, оне отнималъ у своихъ фигуръ всякое рели­ гиозное значеше, очеловечивалъ ихъ, ааменялъ традиционную религиозность нравственною сосредоточенностью. И в ъ эту сосредоточенность онъ вылилъ всю скорбь человечества. Mipb челове­ ческий, имъ обнимаемый, такевелнкъ, что его герои представляюте собой ц е л ы й Mipe; такая смелость в е л е п к е и постановке его фигуре, что кажется достигнутой грань свободы воображе­ ния, такъ велико уменье, съ какимъ онъ разместилъ различныя сцены по своду Сикстинской капеллы ПЛИ ПО огромной с т е н е „ С т р а ш н а я суда", что чело­ веческая чувства и воображеше ка­ жутся обузданными силою разсчетливаго, упорядочивающая, строгаго разума, с т а в я щ а я железные пределы, въ которыхъ и развертывается сво­ бодное воображение, и какъ р а з ъ благо­ даря этимъ пределамъ работа самой творческой фантазш находить свою высшую сосредоточенность и закончен­ ность. Грандюэность построения, свобода, съ какой была отброшена привычная старая техника, показались И. и Европе чудомъ Конечно, въ общемъ изумлении большую роль играли внвшше элементы, больше обращали вни­ мания на вздутие какого-нибудь муску­ ла, ч е м ъ на внутреннюю структуру какого-либо т е л а или с о б ь т я или ч е м ъ на духовную глубину, которая скрывалась за этой структурой. По­ этому н а с т о я щ а я продолжения искус­ ство Микель Анджело не имело. Но европейское зодчество, ваяше и жи­ вопись в е т е ч е т е н е к о т о р а я време­ ни подражали ему и навсегда усвоили смелость, се какою оне становился переде человеческой жизнью и проникале в е нее. Чтобы попять отношете Микель Ан­ джело къ человеку, необходимо припо­ мнить исторический моментъ, въ кото­ рый онъ жилъ. Народы тяготились своими госуда­ рями, нравственное чувство возмуща­ лось испорченностью духовенства и п а п с к а я двора, умы возставали про­ тивъ догматовъ веками господствовав­ шей в е р ы . Одновременно культура достигла въ Европе небывалой вы­ соты; въ томъ привилегированномъ классе, который связанъ былъ съ дво­ рами, единственной жизненною целью, повидимому, было красиво одеваться, красиво говорить, красиво держаться, видеть красивый формы, красивый краски, слышать красивые звуки. А между темъ, различныя государства,