* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

458 FFAHOBGElfi. чемъ, не въ литературной, а въ профессор­ ской его деятельности. Русские универсптеты той поры, когда онъ вступилъ на каеедру, только еще начинали выходить изъ долго длнвшагосл младенческаго пе­ риода своего существования, н Г. явился однимъ изъ самыхъ крупныхъ и благородныхъ деятелей того поворота въ судьбе этихъ учреждений, исоторый обратилъ ихъ въ истинные разсадники высииаго научнаго знании иъ сгране и па нисколько де­ сятилетий обезпечилъ более виднымъ ихъ представителямъ серьезный нравствен­ ный авторитетъ въ глазахъ образованной части общества. Бъ 30-хъ годахъ ироиилаго столетия въ сфере умствен ныхъ инте­ ресовъ передовыхъ слоевъ русскаго обще­ ства произошла крутая перемена. Харак­ терное для начала X I X века увлечете французскими и английскими политиче­ скими теориями после того крушения, ка­ кое въ половине 20-хъ годовъ потерпели эти теорйи на почве русской действитель­ ности, сменилось въ следунощемъ десяти­ летии увлечешемъ ньмещюй идеалистиче­ ской философией, въ которой надеялись найти истолкование действительности и при­ мирение съ нею. Съ конца 30-хъ годовъ московский увиверситетъ сталъ играть вид­ ную роль въ этомъ умственпомъ течении, Г. засталъ уже въ Москве несколько та­ лантливы хъ молодыхъ профессоровъ, по­ добно ему испытавшихъ на себе влияние немецкой философии и науки и вводившгогь своихъ слушателей въ кругъ ея идей. Позднее число такихъ профессоровъ еще увеличилось. Въ самомъ скоромъ времени Г. занялъ, однако, въ ихъ ряду первое ме­ сто и, по общему признанию, сохранялъ его до своей смерти, пользуясь наибольшимъ •авторитетомъ среди товарищей и наибольшею популярностью въ среде студентовъ и обицества. Въ его богато ода­ ренной личности сильный и проницатель­ ный умъ ученаго изеледователя счастливо соединялся съ блестящимъ талаптомъ ху­ дожника слова, неотразимо увлекавшимъ аудиторйю, а его чистый и благородный характеръ налагалъ неизменный отпеча­ токъ гуманности на все его мышление и давалъ ему возможность такого глубокаго праветвеняаго влияния на слушателей, ка­ кое было бы недоступно для людей съ ме­ нее тонкой духовной организацией. Въ своихъ научныхъ воззренйяхъ Г. пер­ воначально всецело стоялъ на почве идей, воспринятыхъ имъ изъ учения т. паз. орга­ нической школы иеыецкихъ историковъ и юристовъ и изъ философш Гегеля. Въ прямую противоположность фраппузскимъ теоретикамъ XVTII в. онъ отказывался& ви­ деть въ духовной природе человека про­ стой результатъ внешннихъ условий и усматривалъ въ обществе не механическое со­ единение отдвльныхъ личностей, вознпк:шее въ силу ихъ свободнаго договора пли наспльетвеннаго подчинения, а живой организмъ, развивающийся по определен^ пымъ и неизменнымъ законамъ. Прини­ мая положение Гегеля о тожестве бытия и мышления, въ силу котораго субъективный духъ и мйръ подчинены одному закону, онъ представлялъ всю исторш въ виде процесса развития всемйрнаго духа, совершающагося путемъ смены нротиворечивыхъ н затемъ примиряющихся въ высшемъ синтезе идей, которыя воплощаются въ отдельныхъ народахъ съ ихъ нацйоналънымъ духомъ. История каждаго народа создается, по этому взгляду, его духомъ, который, въ исачестве живой и деятельной силы, перерабатываетъ все приходящий извне влияния и поролсдаетъ все суще­ ственный явленйя въ жизни народа; „дела народа, его судьбы, учреждения, религия, языкъ, искусство — суть откровения народ­ наго духа, органы его деятельности". От­ дельный личности, не исключая и великихъ людей, служатъ лишь орудиями про­ явления этого народнаго духа. Происхож­ дение и сущность ииоследняго покрыты не­ проницаемой тайной, но наука можетъ изеледовать законы его» развития и задача историка заключается въ томъ, чтобы „по­ казать, что случившееся должно было слу­ читься по ввутреннему, логическому за­ кону, оправдать исторш". Въ свете этихъ представлений история переставала быть собранйемъ разрозненныяъ и случайныхъ фактовъ. Она обращалась въ строго зако­ номерный процеесъ развитйя и ея изучеH i e становилось главнымъ источникомъ по­ нимания современности. Такое понятие объ исторйи Г. сохранилъ въ течение всей своей деятельности, но ©стальньия положевйя ука­ занной схемы подверглись съ теченйемъ времени въ его у м е серьезной переработнее, въ значительной м е р е устранившей ихъ первоначальную узость и вместе съ темъ уничтожившей т е следы обществен^ наго ишнеерватизма, которые были нало­ жены на эту систему идей ея первоначаль­ ными творцами. Матерьялъ для такой пе­ реработки былъ доставленъ ему частью дальней шншъ развитиемъ фнлософйп Геге­ ля въ трудахъ т. наз. левыхъ гегельяпцевъ, частью работами французской исто­ рической школы, разыскивавшей зароды­ ши начала личности и политической сво­ боды въ среднихъ векахъ, частью, нако­ нецъ, историко-этнографической литерату­ рой его времени и естественными науками, за быстрымъ прогрессомъ которыхъ онъ следилъ и непосредственно, и при помо­ щи своихъ друзей,, главн. обр. Герцена. Эти разносторонний занятия помогли Г. вы­ свободиться изъ подъ власти первоначаль­ но усв&оевныхъ формулъ и выработать бо­ л е е глубокие взгляды на задачи и содержанйе исторйи. Уже очень скоро онъ так­ же определилъ научную задачу историка лишь какъ объяснение&фактовъ, которое пе должно и не можетъ быть тождественно съ оправданйемь ихъ. При этомъ онъ не уклонялся отъ вравственнаго суда падъ событйями прошлаго и даже считалъ та-