* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ГРАНОБОШЙ. 459 кой судъ пеобходпмымъ въ интересахъ живущпхъ поколёнйй, но строго отдълялъ его сть научнаго объяснения хода исторш и съ горькимъ осужденйемъ отзывался о техъ историкахъ, которые ввдятъ въ успе­ х е конечное оправдание, въ неудач* — приговоръ всякаго историческаго подвига. Равнымъ образомъ скоро была отвергнута Г. и та прямолинейность процесса разви­ тия народнаго духа, которую онъ сперва нризпавалъ вслЪдъ за органическою шко­ лой. Въ этомъ процеесъ онъ сталъ позд­ нее различать два противоположныхъ те­ чения — массовой и индивидуальной психологйи и главное содержаще исторш въ его глазахъ составило развитие индивидуа­ лизма. Массы, писалъ онъ, „косн-вютъ подъ тяжестью историческихъ оигределею&й, отъ которыхъ освобождается мыслью только отдельная личность. Въ этомъ раз­ ложении маесъ мыслью заключается про­ цеесъ исторйи. Ея задача — нравственная, просвещенная, независимая отъ роковыхъ определений личность и сообразное требованиямъ таисой личности общество". Нако­ нецъ, Г. изменилъ современемъ и свою оценку матерьяльныхъ факторовъ въ жиз­ ни человечества. Отъ идеалистичесисаго монизма онъ перешелъ къ дуализму духа и матерйи, признавая, что сами свойства народнаго духа создаются въ значительпой м е р е внешними условйями и что въ исторйи, такимъ обр., сверхъ логической необходимости имеется еще естественная, которую нельзя ни вывести изъ законовъ разума, ни отнести къ сфере случайности. Соответственно этому, оиъ считалъ необходпмымъ отказаться отъ старыхъ умозрительпыхъ построений исторйи и вывести научную исторйю изъ тЪспаго ифута филолого-юридпчесишхъ наукъ на обширное поприще наукъ естествен ныхъ, не въ смы­ сле, однаисо, простаго заимствования ме­ тода последнихъ, а въ смысле выработки новаго метода путемъ изучения фактовъ мйра духовнаго и природы въ ихъ взаимо­ действии. Предусматривая возможность возстановленйя мопистичесисаго миросозер­ цания за пределами истории и разрешения ея загадокъ на почве естестве ни ыхъ на­ укъ, Г. одпако-же не присоединился къ философскому материализму. История со­ храняла въ его глазахъ свое самостоя­ тельное значение и въ ией самой онъ во. всяисомъ случае различалъ две стороны — творчество человеческаго духа и данныя ему природой условия деятельности. Начавъ съ воспроизведения схемъ немецкой идеалистической философии, Г. перешелъ такимъ образомъ на путь, ведшйй къ созданйю новой реальной науки обществоведенйя, поскольку такой путь былъ намеченъ европейскою мыслью его времени. Свои общйя воззрения Г. редко облеисалъ, однако, въ форму теорстическнихъ разеужденйи*. Столь-же редко прнбегалъ онъ и исъ детальному анализу историчеекихъ фак­ товъ. Главное его орудйе, которымъ онъ владелъ въ совершенстве, былъ синтезъ и любимымъ способомъ его работы было художественное воспроизведете историче­ скихъ личностей и эпохъ во всей ихъ цельности. Такой характеръ носили его университетскйя и иубличныя лекции, такой-же характеръ былъ прпсущъ и боль­ шинству его печатныхъ трудовъ. Писалъ онъ, впрочемъ, мало, какъ въ силу боль­ шей любви къ устному слову, такъ и по­ тому, что условия его эииохи мало благо­ приятствовали печатному пзложенйю его взглядовъ. Немногйе изъ видныхъ рус­ скихъ историковъ оставили по себе таисъ мало трудовъ и вместе съ темъ таисъ много содействовали развитию въ обществе инте­ реса къ исторйи, каисъ Г. Тесно связывая въ своихъ общихъ представленйяхъ науку съ жизнью, Г. и дея­ тельность ученаго спецйалиста ставилъ въ известную зависимость отъ нуждъ окружающаго его общества, зависимость, которая, не нарушая свободы науки, де­ лала, однако, ее средствомъ служения пдез/ламъ человечности. Самъ Г. въ полной* м е р е выполнилъ эту задачу. Начало его профессорской деятельности въ Москве совпадало съ образоваяйемъ въ русскомъ обществе враждебныхъ партий с л а в я п о ф и л о в ъ и з а п а д н и к о в ъ (см.). Весь складъ научныхъ и общественпыхъ убеж­ дений Г. заставлялъ его примкнуть ко вто­ рой изъ этихъ партий и онъ наряду съ Белинскимъ п Герцеиомъ явился однимъ изъ духовныхъ вождей западничества, принявъ деятельное участйе и въ борьбе его съ славянофилами, и въ выработке основныхъ воззреийй самого западничеекаго кружка. Единство взглядовъ последняго было нарушено лишь въ конце 40-хъ го­ довъ, когда Г. разошелся съ своими друзьями и иа почве философскихъ вопросовъ, въ которыхъ онъ отказывался идти по пути материализма, и въ вопросагь сопйальныхъ, въ которыхъ онъ проявлялъ ббльшуио умеренность. Но время и внешнйя условйя частью устранили эти разноглаейя, частью ослабили ихъ остроту. Съ отъездомъ заграницу Герцена и смертьио Велинскаго, Г. остался въ Россйи единственнымъ дризнаннымъ вождемъ запад­ ничества. Онъ съ честью занималъ этотъ постъ въ течение тяжелаго длн русскаго просвещенйя перйода 1848—54, не сломив­ шись подъ влйянйемъ реакции и ни въ чемъ не изменивъ своему научному и об­ щественному направлению, не разъ навле­ кавшему на него опасный подозрения. Но этотъ подвить, соединенный съ непрерывнымъ самоотречевйемъ, въ конецъ подорвалъ его силы и въ самомъ начале но­ ваго перйода русской исторйи, въ которомъ его достигший полной зрелости талантъ могъ-бы найти для себя достойиое попри­ ще, Г. постпгла неожигдаппая смерть. Л и т е р а т у р а : Кроме „Сочипешй* Т. П. Грановскаго", см. конспекты его леисцйй, изд. проф. Виноградовымъ въ „Сборнике