* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Б ЮРО К Р А Т И Ч Е С К IЙ которыя съ жадностью набросилась мелкая буржуазія, чтб повело къ образованію гро­ мадной административной машины, которая лежала тяжелымъ, невыносимымъ бременемъ на народ?. Во глав? этой-машины въ провинціи находились интенданты, им?вшіе подъ своимъ начальствомъ массу различныхъ чиновниковъ, которые съ своей стороны также им?ли подъ своимъ началь­ ствомъ еще бол?е, следуя нисходящей іерархической л?стниц?, а надъ вс?ми ними стоялъ генералъ-контролеръ (controleur giпёгаі), подчиненный непосредственно королю, и в?давшій внутреннія д?ла, финансы, тор­ говлю, промышленность и общественныя работы. Такимъ образомъ, Франціей упра­ вляла не аристократія, представлявшая изъ себя лишь огромнаго паразита на полити­ ческом ъ т?л?, а буржуазная бюрократія, для которой былъ выгоденъ подобный порядокъ вещей, а потому она враждебно относилась ко всякому нововведению, ко всякой самой незначительной реформ?. «Административные чиновники, — говорить Токвиль—образовали особый классъ, про­ никнутый своимъ особеннымъ духомъ и им?вшІЙ свои традиціи, свое достоинство и свою честь... Но что особенно характеризуетъ французскую администрацію—это ея страшная ненависть ко вс?мъ т?мъ,—без­ различно, аристократіи или буржуазіи,—кто помимо ея желалъ заняться общественными д?лами; самое незначительное независимое общество ей внушало ужасъ, самая ничтож­ ная свободная ассоціація причиняла затрудненіе: она допускала только т?, которыя она самовластно создавала и надъ кото­ рыми могла главенствовать... Правительство дозволяло свободно обсуждать самыя общія и отвлеченныя теоріи, относящіяся до религіозныхъ, философскихъ и политическихъ попросовъ; оно допускало даже нападки на основы, на которыхъ зиждется общество, и не м?шало обсуждать вопросъ о существованІи Бога, но съ т?мъ, чтобы не каса­ лись даже самыхъ незначительныхъ правительственныхъ агентовъ...». Въ этомъ отношеніи старая французская бюрократія значительно отличалась отъ современной русской бюрократіи, которая до манифеста 17 октября 1905 г. допускала свободное осужденіе д?йствій чиновниковъ только до изв?стнаго класса, выше котораго никакая критика не допускалась. Не допускалось также обсужденіе общихъ вопросовъ, ка­ сающихся политики и религіи, съ точки зр?нія, не согласной съ существующими порядками и съ догматами православной в?ры. Русская бюрократія своимъ происхожденіемъ обязана московскимъ «приказамъ» и получила дальн?йшее развитіе при Пе­ СТРОЙ 357 т р е В., образцомъ для котораго служили немецкія и шведскія учрежденія,—а оконча­ тельно сформировалась въ 1803 г., при учрежденіи министерствъ, когда во главе каждой отдельной отрасли государственныхъ - д?лъ были поставлены отд?льныя независимыя, подчиненныя одному лишь императору лица, им?вшія въ своей власти обширную бюрократическую машину, по­ строенную на началахъ іерархіи. Мини­ стерская безконтрольность и безответ­ ственность окончательно утвердились съ введеніемъ Свода законовъ, которые уста­ новили ихъ формальную, юридическую от­ ветственность, какъ уголовную (ст. 208— 218 т. I, Св. зак., Общ. нак. мин.), такъ и гражданскую (ст. 1317, п. 3, 1322—1328 1330 Уст. гр. суд.). Юридическая отв?тствеиность нашихъ министровъ имеетъ чисто фиктивный характеръ, потому что не было еще прим?ра преданія суду какоголибо министра или взыскания съ него убытковъ за незаконное распоряженіе, чтб обу­ словлено характеромъ нашего законода­ тельства, которое, устанавливая изв?стное правило, даетъ при этомъ возможность обойти его. Такъ и относительно ответ­ ственности министровъ нашъ законъ предоставляетъ имъ, въ особенности министру внутреннихъ делъ, освободиться отъ вся­ кой ответственности, для чего стоить имъ только испросить соответственное Высоч. повеленіе, или сослаться на то, что приня­ тая ими незаконная мера вызвана была необходимостью въ виду общей безопа­ сности (ст. 211 т. I , Св. зак., Об. нак. мин.). г Прозорливые государственные люди пред­ видели опасность для государства отъ учрежденія министерствъ на подобныхъ нача­ лахъ. Такъ по поводу этого графъ Воронцовъ въ 1803 г. писалъ: «Это организован­ ный произволъ, которымъ въ былое время пользовались любимцы, притомъ не съ одинаковой наглостью.. Вверить имперію десяти или двенадцати безконтрольнымъ сановникамъ—значитъ создать десять или дв?надцать деспотовъ, которые по свойству человеческой натуры будутъ сознательно или безсознательно злоупотреблять своею властью, и государь, им?я дело съ этой кучкой людей, будетъ ими обмануть и ни­ когда не будетъ знать ни ихъ злоупотребленій, ни вреда, который они наносятъ имперіи. Я всегда ненавиделъ министерский деспотизмъ, который, какъ засуха, можетъ уничтожить весь цв?тъ благосостоянія въ самой цв?тущей стран?, который уничтожа­ ешь людей и д?лаетъ несчастными какъ подданныхъ, такъ и государей». Все совершившіяся въ Россіи событія, начиная со вто­ рой половины XIX в?ка до самаго посл?д-