* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ФОЛЬКЛОР [779—780] ц ФОЛЬКЛОР A . Н. Афанасьев. Ему в значительно боль­ шей степени, чем Буслаеву, были свойственны все те увлечения лингвистическими и мифо­ логическими сближениями, которые приво­ дили к фантастическим построениям многих европейских мифологов. Свои многочислен­ ные статьи по мифологии Афанасьев в систе-& матизированном и обработанном виде объе­ динил в знаменитом трехтомном труде «По­ этические воззрения славян на природу» (М. 1S65—1869). Афанасьеву принадлежит также заслуга в составлении первого научного сбор­ ника русских сказок «Народные русские сказки* (1-е изд, в 8 вып., М., с 1S55—1SG3). Крупным представителем мифологической школы в России был также Орест Федорович Миллер. В своей громадной по размерам книге «Сравнительно-критические наблюде­ ния над слоевым составом народного рус­ ского эпоса. Илья Муромец и богатырство киевское» (СПБ, 1869) Орест Миллер приме­ нил к толкованию русского былевого эпоса принципы мифологической школы, но с такой прямолинейностью и отсутствием критиче­ ского такта, что но только противники ее. но даже сторонники должны были указать па чрезмерные увлечения автора. В духе мифо­ логической теории написаны и многие работы харьковского ученого А. А. Потсбип, ряд своих трудов посвятившего раскрытию конкретных поэтических образов в народных песнях. С изменением социально-экономической жизни в Европе к 60-м гг. X I X столетия, с развитием промышленности, усилившейся экспансией европейского капитала, с развер­ тыванием колониальной политики европей­ ских государств стали получать все большее значение вопросы торгово-фннансовой, поли­ тической и культурной связи с внеевропей­ скими странами. Открылись новые миры, представлялась необходимость дать объяс­ нение вновь открытым фактам, в частности п в Ф. Напр. оказалось совершенно невозмолшым объяснить сходство сюжетов в сказ­ ках разных народов происхождением и х от общего предка. Должна была появиться и но­ вая попытка объяснить это сходство. Такую попытку дал немецкий ученый Бенфей. В 1859 он издал с немецким переводом сборник ин­ дусских рассказов «Панчатантра» (VI в , н. э.), снабдив издание большим предисловием, к-рому суждено было стать поворотным пунк­ том в развитии фольклористики. Бенфей ука­ зал на поразительное сходство санскритских сказок с европейскими и со сказками других, неевропейских народов. Сходство .сюжетов, по мнению Бенфея, вызвано не родством наро­ дов, а культур но-исторически ми связями между ними, заимствованием; отсюда назва­ ния теории Бенфея—«т с о р и я с р а в н и ­ тельная», «теория заимствоваu и я*, « м и г р а ц и о н н а я теория», «теория с т р а н с т в у ю щ и х сюже­ тов», « б р о д я ч и х с ю ж е т о в » . Основным резервуаром, откуда европей­ ские народы черпали материалы для поэтиче­ ского творчества, по мнению представителей бепфеевской школы, являлась древняя Индия. В течение нескольких десятилетий эта тео­ рия пользовалась большим успехом, В лагерь ? бепфеистов перешел и р я д сторонников ми­ фологической ш к о л ы , & н а п р . Макс Мюллер, в России—Буслаев, написавший яркий очерк в духе нового направления: «Перехожие по­ вести и рассказы» (сб. «Мои досуги», ч. I I , М., 1886). Страстно, с большими преувели­ чениями отстаивал бенфеевскую точку зрении известный художественный критик В. В . Ста­ сов в своей статье «Происхождение русских былин* («Вестник Европы*, 1868, № те 1—4, 6 и 7, перепеч. в т. III Собр. соч. Стасо­ ва, С П Б , 1894). В духе теории заимствования в течение дол­ гого времени работал и знаменитый академик A . Н, Беселовский. Таков напр. его труд «Из истории литературного общения Восток?! и Запада. Славянскио сказания о Соломоги и Кнтоврасе и западные легенды о Морольф^ и Мерлине* (СПБ, 1872). В духе той же школы заимствования написал свою первую большую работу по русскому Ф. академик B . Ф. Миллер («Экскурсы в область русского народного эпоса», М . , 1892). В направлении этой же школы работали А. И. Кирпичникоп (оОпыт сравнительного изучения западного и русского эпоса». Позмы ломбардского цик­ ла, М., 1873), академик И. Н. Жданов («1С литературной истории русской былевой поэ­ зии», Киев, 1881, «Русский былевой эпос», СПБ, 1895, и др.), М. Г . Халанскнй («Юж­ нославянские сказания о кралевпче Марю? в связи с произведениями русского былевого эпоса*. Варшава, 1893—1895), А. М. Лобол>1 («Русские былины о сватовство», Киев, 1904) и мн. д р . Настойчиво, но без должной методологиче­ ской осторожности, отстаивал восточное про­ исхождение европейского героического и ска­ зочного эпоса известный путешественник по Сибири Г. Н. Потанин («Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе», М., 1899), Несмотря на огромное влияние теории заимствования на фольклористику всех стран, все же постепенно обнаруживались и слабые ее стороны: поверхностное, недоста­ точно осторожное пользование приемами срав­ нения сюжетов и склонность говорить о за­ имствовании лишь на основе общего сюжет­ ного сходства в легендах, сказках, былинах. При этом упускалось из виду, что суть дела не в сюжетной схеме только, а в художествен­ ном произведении, взятом в целом, со всеми особенностями&его идеологии и художествен­ ной формы. Некоторые исследователи, например фран­ цузский ученый Жозеф Бедье, автор мону­ ментального исследования «Фабльо» (Париж, 1893), высказывали общую скептическую мысль о безрезультатности изысканий по миг­ рации сюжетов. Однако далеко не все фолькло­ ристы конца X I X и начала X X в. раздели­ ли этот пессимизм. Так напр. известный русский ориенталист академик С. Ф. Ольдеибург решительно воз­ ражал против категорических утверждений Бедье и доказывал возможность в отдельных случаях довольно точно устанавливать заим­ ствования и путь миграции сюжетов. Когда исследователи Ф . встретились с мно­ гочисленными случаями поразительных сои1