* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
ТОЛСТОЙ Л. н. 1323—324] ТОЛСТОЙ Л, и. и «Войнаимир» мыслились автором к а к одно произведение. В 1863 написан был отрывок— три главы о воэвращевии декабриста Лабазова из Сибири, Т. оставил начатое, от настоя щего перейдя к 1825. «Постепенно перед авто ром,-—пишет Софья Андреевна со слов Т. в 1884,—раскрывались все глубже и глубже источники тех явлений, которые он задумывал описать: семья, воспитание, общественные условия и проч. избранных им лиц; наконец он остановился на времени войны с Наполео ном, к-рое и изобразил в ,.Войне и м и р е " . В конце этого романа видны уже признаки того возбуждения, к-рое отразилось в собы тии 14-го декабря 1825 года». Эта данная С. А. со слов автора, а потому авторитетная творческая история проливает свет на самое сложное его произведение. Т. обрисовывает ход работы над романом как работы историч ной. Так оно в действительности и было. Т. изображает события военной и гражданской мировой истории, вплетает их в картины се мейной, общественной ж и з н и Р о с с и и . Ца ри и полководцы и солдатская масса, герои и масса, девочка и дееушка Наташа, с ее ограни ченным, исполненным очарования молодости, счастливым личным миром,и Андрей Болкон ский,Пьер Безу хов, живущие слол^нымн обществоцно-политическими инторесами времени, дипломатическая возня и события, где кровью, а нсбочтовней решаются чел^печескпе судь бы, передвижения армий, сражения, военные смотры, советы, смерти и рождения,—все это входит в грандиозно раз^.винутые рамки тол стовского романа. Широта охвата действи тельности—его выдающееся идел ное и художе ственное качество. Сила То &стого, его компо зиционное мастерство—в сочетании грандиоз ности масштабов с занимательностью. «Война и мир»—хроника: события развиваются во временной последовательности с такой дина микой, с таким разнообразием приемов конт раста или внутреннего глубокого созвучия, что большой философский роман по увлека тельности можно сравнить с новел шми и повестями Пушкина. Т . сохранил пушкин ское мастерство «интереса самих событии», сочетав его с «интересом подробностей чув ства*. В первых двух томах тумана изображеяы войны 1805—1807 России, Австрии и Пруссии против бонапартистской Франции; во втором томе международная военно-политическая история отступает перед картинами мирной жизни, хотя и здесь несколько ярких эпизо дов и сцен воскрешают такие значительные события, как Фридландское сраясение, Тильзитский мир. В изображении 1805—1807 сказались противоречил Т . как исторического романиста. С одной стороны, он со всей при сущей ему силой художественной правды рису ет безвестных героев войны—Тнмохина, Туигина. В этих томах Т. верно пок^зызает образы . Кутузова и Багратиона как талантливых стра тегов и мужественных полководцев—среди без дарных карьеристов-военачальников, штабных офицеров^грусов, С другой стороны, Т . нскаж .ет действительность, когда делает ответст венным за аустерлицкое поражение австрий ское командование и рисует Александра I в ду хе царедворческих писаний, В письме Билибина рассказано (не случайно только лишь рассказ шо) о «комедии» бездарного руковод ства кампанией 1807, вопиющих беспорядках в армии, о грызне между собою военачальни ков и голоде солдат, к-рых Билибин ивонически называет «третьим врагом» генералов. Денисов—герой, олицетворяющий храбрость и честность неподкупного патриота, отдав под суд з а т о , что отбил пропианг для своих голодающих солдат, а Берг и Друбецкои, знающие о выгодах службы под командою высокопоставленных лиц, удачно делают карьеру. Вот верные очертания военной дей ствительности, встающие под пером Т. Но они заслоняются светлыми картинами барского быта. Т. как будто не видит связи между бес печальным житьем крепостников-помещиков— Болконских, Ростовых—и голодом солдат, страшными солдатскими лазаретами. Т. увле кает семейность, домашность патриархальной землевладельческой знати, он любуется ар хаической фигурой старого князя Болконско го и саркастически рисует придвориую знать. .If. Па-милое. Пллюстра w-i п i>ouaitj Л. П. bBoatia и мир* Толстое Своеобразная толстовская сатира преследует представителей светского дворянства: так даны салоп Анны Павловны Шерер, мать и сын Друбецкие, семья Курагиных, являю щая пример экономического, социального, морального вырождения дворянства. Изображение «мира» преобладает над изоб ражением «войны» в первых томах романа,