* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

НЕМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА [753—754] НЕМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА двигается на первое место и д е я произведения, а не его форма, к - р а я , по Готтшеду—явление вторичного п о р я д к а . Отсюда его непримиримая враждебность к у з к о формалистическим иска­ ниям феодальных поэтов Б а р о к к о , к и х увле­ чению чисто декоративными элементами в поэ­ зии и т . п . Он з а максимальную ясность, про-стоту. Ничто не должно заслонять основной идеи произведения, красота художественного произведении—-в его ясности (ср. Лессинга). П р и этом именно человек, носитель социаль­ ного р а з у м а , д л я Готтшеда—основной объект •лит-ры, не пейзаж, не «эффектный» натюрморт, к а к у барачных писателей, но человек в его действиях, «проистекающих из движений его cine* ш bie©ntffd)ai; . Sarirmen ег|ОДф toe aUgemcmen SRcgdn Ьег *JJi)efif, tjernadj aUe bcftrrDere (gartimgen bet ©«Ьфс, ob&rlwn&ilr unDmii trjtmptln f rlautt rt rat [tun; Ubcrall aber jei&get ш Ь ?>afi bag inneceSBefm Ьегфофе finer QinltttuiiQ ffi &ШН ©itftfun|l in &eutf$c SDetfif uterfe?:, im&mit IBnmcrtfimgm frtdutm M . З о ^ ШШ ©ottft&eb. ВДгкДО SfrntjotO t?^Tit?opf>55r*i tfopf Титульный лист 1-го изЗ. «Опыта т е о р и и повышу Готтшеда (Лейпци 1730) свободной воли». Однако поэт пе д о л ж е н огра­ ничиваться бесстрастным воспроизведением человеческих х а р а к т е р о в и поступков, он обязан бичевать «зло» и в привлекательном свете изображать «добродетель» с тем, чтобы лит-ое произведение (трагедия, комедия, поэ­ м а и п р . ) воспитывало ненависть к з а б л у ж д е ­ н и я м и порокам и былошколой подлинной муд­ рости и добродетели. К числу высших добро­ детелей Готтшед относит «стоическое постоян­ ство» в «любви к свободе и ненависти к т и р а ­ нии» (из предисловия к трагедии Ж а т о й » ) , Не следует однако переоценивать тираноборчес­ к и х тенденций творчества Готтшеда и его по­ следователей. И з о б р а ж а я «великого г р а ж д а ­ нина» К а т о н а , Готтшед отнюдь не зовет к не­ медленному ниспровержению отечественной тирании. Д л я него герой вроде Катона—гость и з далекого будущего, утопический портрет современного нем. бюргера, в своей реальной обществ, практике покорно гнувшего выю под железной пятой юнкерского деспотизма. В е д ь и сам Готтшед писал оды и послания, пропи­ танные духом придворного сервилизма. Е д в а успел однако Готтшед обосновать свои в з г л я д ы на л и т - р у , к а к ему пришлось всту­ пить в продолжительную полемику с швейцар- • сними критиками Б о д м е р о й [ J , Bodnier, 1698—1775] и Б р е й т и н г е р о м [ Х B r e i t i n ger, 1701—1776), посягавшими, к а к ему к а з а ­ л о с ь , на некоторые основные завоевания бюр­ герской лит-ры того времени. Е м у представ­ л я л и с ь опасными их нападки на «правила*, и х слишком г о р я ч а я защита п р а в поэтического в ы м ы с л а , и х готовность допустить в сферу п о э ­ зии «чудесное» ( н а п р . духов по примеру Миль­ тона, Ш е к с п и р а и народных сказок); во всем этом, а т а к ж е в их пристрастии к «живопис­ ному» в поэзии (защита описательной, п е й з а ж ­ ной поэзии;учениео выборе поэтических «кар­ тин» и д р . ) , в их защите «необычного» и «эф­ фектного» (советы поэтам вводить в лит-ые произведения мир экзотики—цветущее а л о э , слонов, к р о к о д и л о в , д а л е к и е народы, а т а к ж е и з в е р ж е п и я в у л к а н а , падение метеоров и т, п . ) Готтшед усматривает рецидив воззрений, с в я ­ занных с ненавистной ему поэтикой Б а р о к ­ к о . Он неоднократно у к а з ы в а е т на родство швейцарцев со школой Лоэнштейна и Гофмансвальдау: «Вновь воскресла лоэнштейновская ш к о л а , п р и н я в ш а я т о л ь к о иной вид. Т о , что было там амброй, цибетом, мускусом и ж а с ­ мином, золотом и пурпуром, рубинами и сма­ рагдами, мрамором и слоновой костью, при­ н я л о здесь образ метеоров, серафимов и херу­ вимов, Ад раме л еха и амфисбеп и д р у г и х благо­ глупостей...» («Auszug а ш Battenx», 1754). В конечном счете спор Готтшеда с ш в е й ц а р ­ цами был спором бюргерского механического материализма, делавшего в лице Готтшеда первые еще весьма робкие ш а г и , и бюргер­ ского идеализма, выступавшего в творчестве швейцарцев в библейско-пиитистическом об­ лачении (Бодмер был автором р я д а религиоз­ ных трагедий& и эпопей: «Noachide», «Sundi l n t h » и др.), В этом смысле н е л ь з я недооцени­ вать роли Готтшеда в формировании мировоз­ з р е н и я немецкого бюргерства ( х а р а к т е р н а я деталь—в качестве историка родной л и т - р ы Готтшед публикует забытую в X V I I I в. к н и г у о Рейнеке-Лисе, прельщенный ее а н т и к л е р и ­ к а л ь н о й и отчасти антифеодальной установ­ к о й ) . Если ж е Готтшед не сыграл, т а к с к а з а т ь , роли Б е й л я и Вольтера в Н . л . « о к а з а л с я опро­ кинутым и уничтоженным в процессе ее разви­ т и я , то это в сущности свидетельствует не столько об его ничтожной весомости, с к о л ь к о о чрезвычайной отсталости немецкого бюргер­ ства, быстро свернувшего с материалистичес­ кого пути, пришедшего в лице Ш и л л е р а к иде­ алистическому формализму К а н т а , в лице р о ­ мантиков—к католицизму и мистицизму. Бодмер и Ерейтингер у ж е с самого начала не были одинокими. Во многом им была близка религиозно-пейзалшая поэзия Б р о к е с а [В. Н . Brockos, 1680—17471, автора 9-томного , сочинения «Земное удовольствие в боге» (Jrdisches Vergniigen in Gott, 1721 и след.), в к-ром поэт, к а к бы «сквозь л у п у созерцающий я в -