* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

НЁКРАСОВ [687—688] НЕКРАСОВ Основным лирическим ж а н р о м Н . я в л я е т с я п о э м а , по своему содержанию представ­ л я ю щ а я и л и исповедь («Рыцарь н а час»), и л и воспоминания поэта о далеком прошлом («Воз­ вращением), и л и наконец обращения к блиэ- •& кому человеку («Мать»). Д л я любовной л и р и к и Н . х а р а к т е р н ы напевные ж а н р ы , например романс с своеобразной ритмико-ме л одической структурой и лейтмотивами и особенно эле­ гия с характерными воспоминаниями о п р о ш ­ лом счастье и мучительными раздумьями о настоящем. Всей лирике присуще обилие пейзажных зарисовок, &чаще всего осеиненеприютных. Столь ж е закономерны д л я пси­ х и к и поэта и образы «голода», «болезней», «смерти», «кладбища». Печальны и любимые эпитеты Н, («больной», «тяжелый:», «угрюмый», ^унылый», «печальный», «мучительный» и др.) и его сравнения («Женщина поет, к а к будто в гроб кладет она подругу», «Стонала т ы , к а к стонет раб над плугом»). Постоянные к о ­ лебания поэта, резчайшие переходы его от предельного возбуждения к апатии н хандре приводят к борьбе в его лирике д в у х синтак­ сических потоков. В моменты лирического подъема господствует мел о дико-риторическая стихия с массой авторских вопросов и обра­ щений («Не рыдай т а к безумно над ним. Х о р о ­ шо умереть молодым...» «Какой светильник Иллюстрация к стихотворению Оюшка Яков» Некрасова вДя- разума угас! Какое сердце биться перестал о!»), С антитезами, параллелизмами, градациями («На нее не наложат пятна Н и ошибка, ни с и л а , ни злоба») и высокий строй лексики. В периоды депрессии господствует, наоборот, почти разговорный строй речи с обилием enjambements («Уныние», «Последние эле­ гии»), частыми паузами и намеренными обры­ вами стиха («Письма», «Горящие письма»), с заунывными дактилическими окончаниями. Сочетания этих д в у х антитетичных д р у г дру- гу стихий мы наблюдаем и в лексике л и р и к и Н_, варьирующейся от почти напыщенной фразеологии («И добрых знаний много сеял ты, Д р у г Истины, Добра и Красоты») до под­ черкнутых прозаиэмов ( с р . н а п р . в «Рыцарена час»: «Ночью буду микстуру глотать»). Кричащие диссонансы некрасовского с л о в а р я отражают те ж е противоречия, что и борьба д в у х начал его поэтического синтаксиса, что> и трехсложные размеры метрики, что и пе чальные, щемящие образы и тропы. П р и ч а с т ­ ные рифмы («От лшеующих, праздно болта­ ющих, обагряющих...») «режут ухо», но г л а д ­ кий, «высокий» с л о в а р ь дисгармонировал, бы со страдальческими мотивами его л и р и к и . Некрасовская стилистика в с я построена надиссонансах, но что другое могло находиться: в т а к о й органической связи с диссонансами и противоречиями его творческого развития?" В поле з р е н и я Н . неизбежно д о л ж е н б ы л попасть м у ж и к , эксплоатацией к-рого ж и л и помещики. Р а з р ы в а я с дворянством, поэт д о л ­ жен был отдавать все больше и больше вни­ м а н и я поместно-деревенским отношениям, му­ ж и к у , его быту и его сознанию. Идеологичес- & кий р а з р ы в с поместьем находился в диалекти­ ческой связи с углубленным вниманием Н_ к м у ж и к у . Отсюда выросли его широчайшиеполотна крестьянской действительности. Колорит народных к а р т и н Н . неизменно* мрачен: «Где народ, там и стоп». «Стонет ore по п о л я м , по дорогам..- В р у д н и к а х н а ж е л е з ­ ной цени, Стонет он под овином, под стогом,. Под телегой, ночуя в степи; Стонет в собст­ венном бедном домишке, Свету божьего солнца не р а д ; Стонет в к а ж д о м глухом городишке, У подъезда судов и палат» («Размышления у парадного подъезда»). Н е стонут у Н- толькодве категории крестьян—дворовые и дети,. Но к первым Н . - и относится зато совсем и н а ­ че, чем к исконным к р е с т ь я н а м - з е м л е д е л ь ­ цам. В противовес идеализации верности д в о ­ ровых с л у г , столь х а р а к т е р н о й д л я д в о р я н ­ ских писателей (образы Савельича в « К а п и ­ танской дочке», Евсеича в «Детских годах Б а г р о в а внука», Н а т а л ь и Савишны в с Д е т стве, отрочестве и юности»), Н . собачью п р е ­ данность дворовых господам показывает к а к рабскую, х о л о п с к у ю , «холуйскую»черту («ЭЙ, Иванй, образы «любимого раба» к н я з я П е р е ­ меть ева, «чувствительного х о л у я » И п а т а № «Кому на Р у с и ж и т ь хорошо»). Ч т о ж е к а с а е т ­ ся к р е с т ь я н с к и х детей, т о , сочувственно и х р и с у я , Н . постоянно подчеркивает висящие над ними опасности—болезни, у г р о з у подоб­ но Демушке быть съеденным с в и н ь я м и , т р е ­ в о ж н у ю работу подпаска, наконец сиротство. В первый р а з после Р а д и щ е в а в русской лит-ре раэверпуто такое потрясающе м р а ч ­ ное изображение крестьянского рабства. К р е ­ постное право озаряет своим трагическим от­ светом почти все произведения Н . о народе— от раннего «Огородника» [1R46] до поэмы « К о ­ му н а Р у с и ж и т ь хорошо» [1875]. Через все творчество Н . лейтмотивами проходят к р е ­ стьянское бесправие и барский п р о и з в о л . Ж и з н ь крепостного в полной зависимости от желаний и прихотей помещика: « Е с т ь у П а х о мушки ж е н к а и дети, Д а не П а х о м у ш к е ими владети: Л е г семьянином, а встал бобыгем^ 1