* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
Фил — Фил — 138 — Фил — Фил что в ъ любви отдельное лицо усвопотъ с е б е добродетели другаго. Если мысль есть умствен ное (интеллектуальное) отпошеше къ Mipy, то любовь есть этическое (нравственное отноше ние). Какъ въ мысли, т а к ъ и въ любви отдель ный ч е л о в е к е иедостаточенъ самъ с е б е , а по полняете себя и з е в н е ш н о с т и . И т а к е , в м е сто неограниченной субъективности, которая во всемъ м»ре занимается только собственны ми соэдашями и мысленными схемами,— вме сто надменности мысли, которая пренебрега е т е всякимъ чувственнымъ содержашемъ и оскорбляется всякимъ действ1емъ восприня л и , Ф е й е р б а х ъ поставплъ прямо-противное: подчиненность предметному существование,— чувственность. Если для чиста го мышления предметъ никогда не бывалъ н и ч е м е другиме, какъ только простымъ в н е ш н и м е новодоме прилагать к е нему категории мысли; то,напро т и в ъ , пъ чупственпомъ no33peuin one суще ственно условлнваетъ и о п р е д е л я е т е познание. О н е есть содержаше поэнапйя, кото[юе только тогда б ы в а е т е удовлетворительныме, когда д е й с т в и т е л ь н о и с ч е р п ы в а е т е предмете. Пред м е т е долженъ быть мыслимъ т а к ъ , какъ опъ есть, т . е . мышлешедолжно б ы т ь п р е д м о т н ы м ъ . Но Фейербахъ въ своемъ извращении гегелевой ФНЛОСОФШ не остановился на т о м ъ , чтобы пъ познании истины только поставить чувствен ное BocnpiRTie пределомъ мыслящейсамостоя тельности; н а п р о т и в ъ , опъ попалъ уже въ дру гую крайность, въ столь же неои раиииченииую одностороннюю чувствсииииость. J J о его сиистем е , человеке просто условене; одииакожъ эта условность т е м е не м е н е е должна быть настоя щ е ю свободою, потому-что условлиивающее есть родственииое и дружественное существопаине: и следственно, отсюда прямой в ы в о д е , что че л о в е к е р е ш и т е л ь н о и с ч е з а е т е во в н е ш н е м е Mipe. Даже д у х е есть только видоизмененная чувственность, следовательно и one не столько начало самостоятельности и творческая сила, сколько слила восприемлющая по преимуществу. К а к е чувственииость в е интеллектуальноме от ношении, т а к ъ в ъ нравственномъ отношении подчиненность любви принимается неограни ченною. Лицо въ ней предается другимъ почти безлично. Но здесь ненадобно забывать, во преки Фейербаху, что любовь хотя служите для надлежащего ограничения эгоизма нашего Я и п р е п я т с т в у е т е нашему я жиить безотчетно но эгоистическому побуждешю потребностей, одииакожъ никогда не должна простираться до такой степени, чтобы уничтожать личность; иъ последнеме случае она доведите общества до того состояшн, какого х о т я т е коммунисты (см.). Воте почему, в е самоме д е л е не р а з е пытались выводить коммунизме и з е Фейерба* ховыхе начале. Фенербаховская нравствен ность, любовь, есть строиifi результате его чувственности. Какъ эта чувственность угро ж а е т е уничтожешемъ самодеятельности мышл е ш я , т а к ъ любовь г р о з и т ь упичтожеинемъ са мости волии. Реальный гуманизме, противопо лагаемый неограниченной субъективности, до водить подчиипенииость внешнему миру до Формалыиаго рабства и зависимости о т е него: оиие до того приковываете наше я к е вииешности, что оно (я) т е р я е т е способность хотя сколько-иипбудь о т р е ш а т ь с я о т е в н е ш н о с т и и ста новиться с а м п м е собою.Асе т е м е в м е с т е о н е совершенно уничтожаете всю 'внутренность нашего я и о в н е ш и в а е т ъ человека. Не смотря на т а ы н очевидный ииесообраэности, по смо тря ииа такой грубый э м п и р и з м е , Фейербахова ФИЛОСОФИ'Л была с е восторгоме в с т р е чена Н е м ц а м и : Германия радовалась этой ис ключительной, прсуиелпчениюй чувственности, д у м а я , что только' тогда и можно будете из бавиться отъ неограниченности субъектив ности, когда совершеиино и б е з з а в е т н о преда дутся матер1алмюму существований. За исти ну ииризииалии едииииствеиииио лишь то, чтб являет ся доступнымъ и важнымъ для чувствъ; а все прочее объявили пустымъ ииорождеипемъ моз га, субъективными иллюзиями. Тогда раздались голоса, что ФИЛОСОФИЯ — пустяки, или жо толь ко излишняя роскошь ума.; И подлинно: ФНЛО СОФШ тогда нечего ужо говорить, когда стбипъ только просто восприипять предметность, вве сти ее въ соэерцан1е, чтобы понять ее и счесть за познаииную. Подобный матер!алиизмъдоинелъ у приверженцевъ Фейербаха до Формальнаго порабощения всего духа в н е ш н е м у Mipy, до уничтожения психической и внутренней! сто роны челоииека; усиливаясь обеяспять в с е д е ла духа одною только чувственностью, после дователи этого материальнаио учеинн занялись естественными науками, и все глубже вдава лись в е односторонность. Начали утверждать, будто ч е л о в е к е можете понимать саме себя и свое внутреиии1ее существо только исключитель но в е природе, причемъ но хотели уже и слы ш а т ь обе особенной! нсихолопи, о которой е щ е говорилъ Фейербахъ: «при такомъ-де взгляде па самого себя, человеке необходимо воротит ся к е давно покинутыме с у б ъ е к т и в н ы м ъ иллкЫямъ; а т е п е р ь уже не должно разделять и различать внутренний! и в н ь ш ш й M i p e i , писали матер1алисты. Съ такой точки, конечно,социа л и з м е и коммунизме должны н а й т и величай шее одобреше. Но теорш коммунистове и со-