* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

293 МОСКВА 294 личномъ составь своего населсшя являлась такимъ же памятникомъ далекой старины. Известно, что древшй руссшй городъ строился, главн. образ., для дружины и самою дружиною, какъ скоро она соби­ ралась на удобномъ пли беэопасномъ месте для за­ щиты своего княжества и своихъ волостей. Очень вероятно, что первыми боярами-дружинниками въ М. были известные уб1Йствомъ Андрея Боголюбскаго Кучковичи ( X X I I I , 781); въ то время М. про­ зывалась также и Кучковымъ. Одинъ изъ Кучковичсй названъ прямо местнымъ именемъ Кучковитинъ, следовательно обозначенъ жителемъ Кучкова—М., какъ и московитинъ. Можно сказать, что первые московские князья въ течеше целаго столейя (1328—1428) держались на рукахъ дружины, что московское крепкое единеше создалось п устраива­ лось по преимуществу заботами и трудами москов­ ской дружины. Когда исчезла политическая роль дружины, не могла исчезнуть ея бытовая роль, а потому городъ М. чуть не до конца X I X ст. въ своемъ насоленш сохранялъ тппъ города дворянскаго. Не даромъ Карамзинъ почиталъ М. столицею poccifiскаго дворянства. Изъ своихъ блпэкихъ и,далекихъ поместШ оно обыкновенно съезжалось сюда на зиму въ великомъ множестве, кто за деломъ, а больше всего для развлечешй. Населеше города доходило зимою, какъ говорили современники, до 500 или 600 тыс. вместо летнего числа около 300 тыс. Каждый помещикъ имелъ свой дворъ, числомъ иногда более тысячи чел. Одинъ изъ первыхъ дружипниковъ М., Родшнъ Несторовичъ, родоначальнпкъ Квашниныхъ, переселяясь въ М. къ Ивану Ка­ лите, привелъ съ собою 1700 чел. Обычай держать около себя многочисленную дворню сохранялся чуть не до половины X I X ст. Въ эпоху цветущаго дво­ рянскаго лситья (1790-ые и 1800-ые гг.) крепостного люда въ М. бывало столько, что каждый третШ человекъ изъ обывателей былъ дворовый, а съ кре­ стьянами изъ троихъ обывателей двое оказывались крепостными. До 1812 г. изъ общаго числа ясителей 251131 чел. дворянъи благородныхъ числилось 14 247, а дворовыхъ людей 84880. Въ 1830 г. изъ 305 631 жит. числилось дворянъ 22 394 и дворовыхъ 70 920, да помещичьпхъ крестьлнъ 43 585. Статистика 1820-хъ годовъ заявляла, что «молено, не затрудняясь, указать въ М. много домовъ, въ которыхъ живутъ по целой сотне дворовыхъ». Съ наступлешемъ X I X ст. дворянстай составъ городского населешя М. мало-по-малу сталъ уступать своё преобладающее место сословш торговому и промышленному, купцамъ и мещанамъ, хотя въ первыл два деелтилейя это и не было особенно заметно. Съ 1830-хъ гг. М. уже явно стала терять свой старинный дворлнекш характеръ и превращаться въ городъ фабрикъ, заводовъ и разпыхъ другихъ промысловыхъ заведешй, чему очень способствовали запретительные тарифы, начало ко­ торыхъ восходить въ 1811 г. Немаловажною силою въ городской лсизни и въ разпитш самого города купечество являлось еще съ X1Y ст. Въ свой по­ ходъ на Мамая Дмптр1й Донской вэллъ съ собою 10 чел. гостей сурожанъ, которые, судя по именамъ, все были pyccicie. Они торговали птальлнекимъ товаромъ, шелковыми п золотыми тканями и оставили по себе память особымъ торговымъ рлдомъ подъ именемъ сурожскаго (теперь паз. Суровскимъ). Суконники торговали сукнами, получаемыми пзъ немецкихъ земель. Какъ богатые люди, эти два отряда купцовъ принимали и въ политическихъ делахъ М. немалое учаейе. Въ 1469 г. сурожанъ по­ сылали при полкахъ на Казань, несомненно, съ тор­ говыми целями. Развиие приказного управлешя, съ непомернымъ взяточничествомъ, ослабило значеше ч> торговыхъ людей и превратило ихъ, ко времени пре­ образован^ Петра, въ «неустроенную храмину». О способахъ и щпемахъ старой московской торговли иностранные писатели X Y I п X Y I I ст. отзываются очень неодобрительно. Москвичи, по словамъ Герберштейна (1526 г.), почитались хитрее и лживее всехъ русскихъ. Ихъ торговые нравы развратили торговый народъ въ Новгороде и Пскове, когда эти области были покорены, тамошше коренные торговцы вы­ селены въ М. и въ друпе города, и на месте ихъ засели именно москвичи. Вообще европейцы преду­ преждали своихъ соотечественниковъ, что съ москви­ чами надо дерлсать ухо востро. Торговый обманъ употреблялся со всехъ сторонъ, чужеземцы оскор­ блялись только темъ, что обмануть русскаго было очень трудно. Пр1емы обманной торговли, описан­ ные чужеземцами X Y I и X Y I I ст., вместе съ мно­ гими остатками старины, сохраняются по пнымъ мелкимъ и небогатымъ угламъ московской торговли и до сихъ поръ. Старое московское торговое сослоBie несло очень тяжелую и очень ответственную службу государству по финансовому ведомству, по статье всякаго рода торговыхъ сборовъ и денежныхъ доходовъ. Представляя только разбогатевшую вер­ шину тяглаго посадскаго, собственно мужицкаго на­ селешя, оно не пользовалось въ дворянской среде, особенно въ X Y I I I ст., почетомъ и уважешемъ; лучnrie его люди при первой ВОЗМОИСНОСТИ старались пршбрести себе достоинство дворянина, оставляя торгъ и поступая въ известный чиновный клаесъ по табели о рангахъ. Здесь н скрывается причина, по­ чему именитое купечество, не увалсая свое купече­ ское достоинство и переходя въ дворянство, безъ следа теряло свою родовую купеческую фирму, не только во внукахъ, но даже и въсыновьяхъ. Купечеcicie старинные заслуженные роды съ радостью превращались въ роды новозаписанныхъ дворянъ. Оттого такъ редки въ М. даже и столетнш только купечесшя фирмы. Въ исторш города очень видное место занималъ и московешй посадъ, подъ именемъ Черни, которая въ опасныхъ случаяхъ, когда осла­ бевала или совсемъ отсутствовала предержащая власть, не разъ становилась могучею силою, защищая отъ напасти свой излюбленный городъ, иногда не безъ своевешя и не безъ свирепыхъ наснлШ. Такъ было при нашествш Тохтамыша въ 1382 г.; такъ было въ 1445 г., когда вел. князь ВасилШ Темный на суздальскомъ побоище былъ взятъ татарами въ пленъ; такъ было въ 1480 г. при нашествш царя Ахмата, когда вел. кнлзь 1оаннъ I I I медлилъ походомъ, а затемъ изъ похода возвратился въМ. Посадъ такъ вознегодовалъ на это, что вел. князь побоялся даже остановиться въ Кремле и проживалъ некото­ рое время на краю города, въ Красномъ Селе. Точно также действовалъ посадъ и въ Смутное время; бун­ товала московская чернь л при царе Алексее Ми­ хайловиче и въ последуюпп'я времена. Простые го­ рожане М., ея тяглецы, ОТНОСИЛИСЬ КЪ политическимъ пптересамъ своего города съ большою горяч­ ностью и съ напрлженнымъ внимашемъ следили за деяшями предерлеащихъ властей. Посадъ М. со­ стоялъ изъ слободъ—отдельныхъ поселешй, лшвгаихъ во внутреннемъ своемъ устройстве самобытно и не­ зависимо. Слободами разрастался и весь городъ; слобода была его растительною клетчаткою. Завися по общей городовой управе отъ Земскаго дворца или Земскаго приказа, каждая слобода во внутренндхъ своихъ делахъ управлялась сама собою, выби­ рая себе старосту, деелтекихъ, целовальниковъ и др. лицъ. Все слободешя дела решались сходками на братскомъ дворе, который ставился па обшдй слободешй счеть и по преимуществу вблизи слободской