* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

497 Волхвы 498 близка къ колдовству. Она превращалась въ пу­ гало темъ более, чемъ сильнее сгущалась тьма средневековья. И. Л. В о л х в ы н а Р у с и . Наиболее полныя сведвшя о В. древней Руси содержатся въ той частя летописи, которую А. А. Шахматовъ считаетъ записанпой въ KieBO-Печерской Лавре преп. Никономъ при обработке имъ первой летописной редакцш. Мы узнаемъ отсюда, что на протяженш полувека отъ 1024 до 1070 г. несколько разъ происходить народ­ ный волнешл, подавляемыя оруж1емъ, сначала Ярославомъ Мудрымъ, затемъ новгородскимъ кн. Глебомъ Святославичемъ (1066—69 гг.) и, наконецъ, боярнномъ отца Глебова Святослава, Яномъ Вышатичемъ. Этими волнениями руководить враждеб­ ные хрцст1анству В. Разсказы Никона надо считать достоверными: онъ передаетъ слышанное отъ своихъ хорошпхъ знакомцевъ кн. Глеба и Яна Вышатича. Волнешя эти происходили вследствие голода, свидетелемъ которой былъ и летописецъ. По­ путно Никонъ раэсказываетъ о В., появившемся въ Kieee, тоже во время бедствий, только на этотъ разъ уже политическая характера. Къ этому прибавленъ кратшй разсказъ о новгородце-хриспанпнв, обра­ тившемся къ В. за помощью. Во всехъ этихъ известилхъ В. выступаютъ какъ советники народа, не облеченные, однако, особой властью, остающееся частными людьми. В., съ которыми имелъ дела Янъ Вышатичъ,—данники кн. Святослава, и не только пе отвергаюсь этой зависимости, по на­ стоятельно требуютъ, чтобы именно князь совершилъ надъ ними судъ. Деятельность В. выражается въ прорицаши событий, въ сверхъестественной силе* но рядомъ съ этимъ и въ непосредственномъ и ращональномъ распоряжении народнымъ богатствомъ. Происходить недородъ, такъ что и дань иен язю нечемъ платить—и В. организуютъ хлебную торговлю по Волге пзъ хозаръ на северъ. Рядомъ съ этимъ они прибегаиотъ и 1съ более решительной мере: предлагаютъ избить «лучшую чадь», преиму­ щественно женщипъ. Янъ кладетъ конецъ этому, предлагая родственникамъ убитыхъ «мстить сво­ ихъ» на захваченныхъ имъ двухъ В. Уб1еше стари­ ковъ, каисъ способъ спасать общину отъ голодовокъ, широко распространено среди некультуриыхъ наро­ довъ; оно заняло даже место въ народной обряд­ ности, чему самый яркий примерь—сбрасываний съ Тарпейской скалы стариковъ въ древнемъ Риме (см. статьи К а л л а ш а , «Положете неспособныхъ къ РУДУ стариковъ въ первобытномъ обществе»—«Этн. Обозр.», I — I I I , 1889). В., такимъ образомъ, явились тутъ носителями высшей народной мудрости. На В. следуетъ смотреть какъ на явлето, схожее съ ипаманствомъ. Они сильнее всего на севере— около Новгорода, на Белоозере, на Шеиссне, въ Ростове, гдь преобладаетъ финское население. Новгородецъ, о которомъ упомниаетъ Никонъ, пошелъ искать В. въ чудь. Врагъ В., иен. Глебъ, по изгнашн его изъ Новгорода, былъ убить чудью. Что на Руси существовала вертящаяся шаманская пляска, приводящая въ экстатическое состояние, на это указываетъ следующее место «Слова 1оанна Зла­ тоуста о плясаши» изъ Измарагда Троицко-Серилевской Лавры: «А всехъ лее играшй проклятие ость много в е р т и м о е п л я с а н и е ; то бо отлучаетъ человеиса отъ Бога и во дно адово влечетъ» (см. П о н о м а р . е в ъ , «Памятники древне-русск. церковноучительной литературы», СПБ., 1894, в. I I I , стр. 104). Чудской В., 1съ которому въ разсказё Никона пришелъ благочестивый .новгородоцъ, лежитъ «оцепъ», т.-е. въ экстатическомъ оцепенёти, когда обнаруживается его безснли"е, потому что новгороТ децъ не снялъ съ себя нашейнаго креста. Какъ инородчесюе шаманы, В. верили, что имъ сообщаютъ мудрость духи. Они, повидимому, считали себя беземертнымн. Они сказали Яну: «не умрети намъ», а ихъ победители убиваютъ ихъ, съ явной целью исторгнуть изъ сознашя народа эту веру. На близость къ инородческой культуре указываетъ и сказка о ми'роздаши, связанная съ признан]емъ медведя священнымъ животнымъ, которую В. разсказываютъ Яну. Вера въ В. не прекратилась *съ введетемъ христианства. Никонъ, раэсказывая о шевскомъ В., говорить о немъ такту, что его про­ рицания оказались справедливыми. Л/Ьтописный раз­ сказъ о встрече Олега съ В. тоже принадлежитъ человеку верившему, что В. умеготъ предсказывать. Ихъ знание—отъ дьявола; оттого не было имъ ни­ какой пощады при введеши христианства. Они, однако, не исчезли; множество судебныхъ известив о В. доходить до самаго X V I I I в. При исповеди долго предлагались т а т е вопросы: «или къволхвомъ ходилъ еси или въдомъ водилъ» или «аще Волхову водилъ еси во дворъ или къ ней еси ходилъ» (см. А л м а з о в ъ , «Тайнаяисповедь», т. I I I , Приложешя, Отд. IV, 6 и 3; Одесса, 1894). Что типъ уче­ н а я В., стоявшая на общественной лестнице выше, чемъ деревенешй колдунъ, можетъ быть засвидетельствованъ и историческими памятниками, это видно изъ одной подробности жиля Савват1я и Зоснмы Соловецкихъ: тутъ разсказано объ исцеленномъ ими купце Алексее Крюкове, что кудесникъ, безуспешно лечивиплйего, «по волхвомъношашеего п ничтоже успеша». Этихъ В. слагатель жития оче­ видно считалъ более знающими, чемъ кудесника. Волхвоваше съ введетемъ христианства теряетъ свое политпчесисое значете. В.—уже не те властные люди, повидимому, пмевитпе свою организацию и значительные даже экономически, какими они пред­ ставляются при свете известия летописи о томъ, что Ярославъ Мудрый идетъ на нихъ съ войскомъ и грабить ихъ дома. Волхвовашю приходится целикомъ сосредоточиться на частной жизни и частной деятельности. Этимъ, а вовсе не особымъ тяготешемъ женщинъ къ язычеству, надо объяснять то обстоятельство, что мы такъ часто слышнмъ о волхвоваши женщпнъ. Женщина знахарка, ведунья, вороясея въ древнемъ быту, на всемъ протяжети до-петровской русской ucTopiu, является совет­ ницей по деламъ домашняго обихода. Рядомъ съ частнчнымъ исчезповетемъ В. и съ поте­ рею ими политическая значетя изроисходитъ и другой процеесъ, более сложный. Изъ Визанйи, вместе со священными книгами и апокрифами, идетъ на Русь чернокниж1е: Звездотечи>я, Соньники, Громншси и т. п. Отсюда рядомъ съ древннмъ В . появляется «Громнтсъ или Колядникъ чтецъ», т.-е. знатокъ въ чернокнижие. Это явлеше новое; смешивать со старыми В. такоД типъ отнюдь не следуетъ. Древнее волхвоваше, особенно если при­ знать его финскимъ наслоешемъ на полуязыческой культуре, можно считать имеющимъ отношете исъ ВОСТОЧНОЙ колыбели в с я к а я таинственная знания— Инд1и; теперь идетъ новое наслоеше, новымъ, внзант!ЙС1си книленымъ путемъ. Вера въ черно­ книжие, колдовство, астролопю, появлевле ведьмъ п колдуновъ усиливается въ X V и X V I вв. (см. Н. CnepaHcicitt, «Ведьмы и ведовство», М., 1906). Въ сказанияхъ народа сохранилась, однако, традиции о томъ, что волшебникъ наиболее мудрый долженъ быть финскаго происхождений. Эта традпщя сказы­ вается въ «Руслане и Людмиле» Пушкина и въфантастическихъ разсказахъ кн. Владимира Одоенскаго. Летопись, содержащую сведентл о В., см. у А. А. ( 1