* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

35 ВЕНГЕРСКАЯ ЛИТЕРАТУРА 36 стали писать (Вёрёшмарти и др.)- Во время рево­ люции погибъ Петёфи, эмигрировалъ Кошутъ. Яркнмъ показателемъ упадка венгерской книги можетъ служить статистика. Съ 1801 по 1848 гг. число книгъ возросло почти въ пять раэъ (104—488), а за три года предъ революцией ихъ вышло 570. Въ 1849 г. число книгъ упало до 166, аат£мъ стало бы­ стро подниматься (781 въ 1861 г., поел!» чего опу­ стилось до 598, а въ 1866 г.—до 555). Выразителемъ народныхъ чувствъ въ эпоху абсолютизма является Ференцъ Деакъ, мпнпстръ юстиция въ годъ возстаниЯ, а затёмъ до смерти (1876) не занимавший ника­ кой должности. Прекрасный ораторъ и дпалектпкъ, авторъ руководлщихъ статей .по политпчеекпмъ во­ просамъ въ «Pesti Napl6» («Пештсшй Ежедневнпкъ»), сильныхъ и ясныхъ, стойшй и благородный «мудрецъ родины», Деакъ имелъ гораздо меньшее значеше для В. литературы, чемъ Сеченьи и Ко­ шутъ, и потому трудно сохранить за литературной эпохой названия «периода Деака», которое нередко ей дается. Характернымъ для пориЯда двлешемъ слу­ жить отсутств1е крупныхъ писателей и выступление на сцену большого числа второстепенныхъ и третьестепенныхъ. После Петёфи величайишй поэтъ новой Венгры—Яношъ Араньи (Агапу). ПоэзиЯ его—чистовенгерская и по духу, п по форме, почему онъ менее другихъ понятенъ иностранцамъ. Онъ черпаетъ вдохновения въ жизни родного народа, въ его славномъ прошломъ. Во всъхъ производешяхъ ого чувствуется светлая вера въ высшую правду; это д'Ьлаетъ ихъ величавыми и благородными. Араньи никогда не говорить о своей личной жизни, о душевныхъ переживашяхъ; дань, отданная имъ лирик* («Памяти Сеченьи», «Осенью», «Жалобы Рахили» и «Грусть поэта»), носить название «патрютическаго лиризма». Лучшее произведете его— эпическая трилогш «Толди» (1847—1854). Скудныя данный венгерской легенды ХГУ в. Араньи превратилъ въ красивое п цельное повествование о жизни и подвигахъ «венгерскаго Геркулеса» среднихъ BiiKOBb. Онъ ХОТБЛЪ возродить эпопею, хотя этотъ жанръ и не былъ въ духе времени. Сила таланта переменила вкусы критики и публики; «Толди» читался съ восторгомъ, принять былъ какъ откровеше, теперь заучивается въ школт.. Въ поэм*, по удачному выражение критика Дюлая (Gyulai), идшшя сменяется кровавой битвой, буря страсти—вздохомъ страдашя, грациозное—священпымъ, трогательное—юморомъ. Это—прославлеше расы, олицетворенной въ герое; поэма, проникнутая духомъ средневековья, въ то же время можетъ быть названа современной, благодаря интенсивной жизни гороевъ. Къ циклу подобныхъ же «гуннскихъ ле­ гендъ» принадлежитъ «Смерть Буды» (1864). Сюжетъ взять изъ устныхъ преданий о распре между бра­ тьями Аттплой п Будой при разделе царства. Эпопея полна трагнческнхъ конфлшетовъ: данный гордому Аттиле богомъ войны мечъ какъ символъ завета между мадьярами и ихъ богами, заплтнанъ кровью слабаго, стараго брата и вызываетъ священный гневъ неба. Гневъ преследуетъ сыновей Аттилы и всю нашю, и такая же братоубийственная война не разъ повторяется въ жизни венгерскаго народа. Въ всликолепныхъ балладахъ Араньи (1850—56 и 1877), написанныхъ подъ влиЯниемъ шотландскихъ п отличающихся отъ немецкихъ, иеоторыл нивели­ ровали этотъ жанръ у многихъ народовъ,—масса мотивовъ, разпообразныхъ обраэовъ, даже ритмическихъ особенностей. Араньц называютъ «Шекспнромъ баллады». Въ каждой балладе сказалось уменье немногими штрихами нарисовать целую картину, изобразить сложное душевное состояше героя. Поразительно мрачной красотой и трагпзмомъ дышитъ одна изъ последннхъ балладъ Араньи, *Шестше передъ трупомъ». Петёфи и Араньи— создатели национальной В. литературы. Они оба^горячие поклонники старыхъ песенъ и преданий, которыя имъ. вы шедши мъ изъ народа, были близки и понятны. Первый—воплощение всего здороваго, что есть въ венгерсисой расе; второй—серьезнаго, мечтательнаго и больного. Петёфи—весь порывъ п дви­ жение; его мятежная душа ищетъ подвпговъ и само­ отвержения; онъ страстенъ и субъективонъ. Харак­ г терная черта творчества Араньи — спокойствий и эпичность; онъ все черпаетъ изъ самого себя, хотя о себе никогда не говорить. Въ основе его также лежитъ народный элемента, который онъ умеетъ использовать артистически. Оба писателя долгое время служили образцами для поэтовъ среднихъ и небольшнхъ. Изъ числа подражателей Петёфи многхо грешатъ экзальтащей и небрежностью въ языке, и погоней за оригинальностью и велкаго рода эксцес­ сами «эстетической апархш». Лучппо нзъ нихъ: Коломанъ Лнснян (Lisznyai), авторъ «Песенъ весны» (1846), «Песенъ Палоца» (1851). «Новыхъ песенъ Палоца» (1857), «Товарища птицъ» (1859); Ласло Селештен (Szelestey), авторъ «Цимбаловъ Кеменеша» (1853), «Деревенскаго жаворонка» (1857); 1ожефъ Секелн (Szekely); Шандоръ Чермельи (Csermelyi). Действительно талантлнвымъ продолжателемъ поэзш Петёфи является «поэтъ мечты, воспоминаний' и осени», Паль Дюлаи (Gyulai), другъ Араньи, профессоръ В. литературы въ будапегатскомъ университете. Нежный лириисъ, проник­ нутый тпхой грустью, чутшй ихъ красотамъ при­ роды, онъ глубоко ее понимаетъ; ему много говорить и тишина леса, и шелеста лнетьевъ, и звездное небо. Въ его описашяхъ изображены преимуще­ ственно картины Трансильваши, где онъ выросъ. ПоэзиЯ Дюлая полна тонкихъ оттенковъ и полутоновъ. Е л отличительная черта—интимность: поэту чужды flpicie порывы и страсти. Особеннс удава­ лись ему стихотворений, темой которыхъ являются житейский драмы, никому неведомы л. и полцыя тоски. Кроме лиричеспшхъстихотворенШ, известенъ его эпнчесшй отрывокъ: «ЕотпЪапу». Разскаэы Дю­ лая принадлелсатъ къ числу лучшихъ въ В. литературе; въ нихъ тонко очерчена психолопл гороевъ. Но Дю­ лаи—прежде всего критпкъ. Онъ далъ рядъ блестящихъ, нечерпывающихъ характеристикъ творчества Вёрёшмарти, Петёфи, Араньи, первый верно понялъ и заставилъ оценить произведения Кемепл и К а тоны какъ психологовъ. Образцовый слогъ, сжатое, ясное пэложеше делаютъ его критичесшя статьи особенно ценными и въ наше время. Другое круп­ ное явлешо въ В. литературе того же перпЯда—вы­ ступивший одновременно съ Летёфн пасторъ-кальвнннстъ Михаилъ Томпа, другъ Петёфи и Араньи. Нежный, задумчивый поэтъ иерасиво передаетъ со­ здания народной фантазия, перемешивая ихъ со своими, въ «Сказкахъ п легендахъ» (1846). ПоээЯ Томпы глубоко нащональна по духу и по форме. Внешними чертами онъ напоминалъ читателямъ П е ­ тёфи, но отказывался отъ сравнения и говорилъ: «л не могу назвать жизнь свою океаномъ; она только прудъ, небольшой, T n x i f l , более счастливый». Вто­ рой его сборникъ, «Сказки и повести» (1852). псифеннее и проще; авторъ избавился отъ недостатковъ, привптыхъ школой Байэы. Въ 1854 г. появля­ ются аллегоричесшя «Сказки цветовъ», въ которыхъ .талантъ Томпы развернулся особенно ярко. Въ об­ разе цветовъ здесь проходятъ образы причудливыхъ, грациоэныхъ, капрнзныхъ женщинъ. Въ лиричеекпхъ стихотворешлхъ Томпа, подъ маской аллс-