* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

317 БРЮСОВЪ 318 подъ л*сами не балуй... знаомъ все сами, молчи». поютъ тропарь. Звезды — лампады зажженныя, и Въ связи съ иптересомъ къ городскому быту очень ночь—алтарь. Что насъ влечете съ неизбежностью, оригинально разработана Б. народно-городская и какъ сталь магнить? Дышимъ мы страстью и неж­ фабричная песня — такъ назыв. «частушка». Въ ностью, но взоръ закрыть. Водоворотомъ мы схва­ «Urbi et orbi» есть целый отделъ «песни», обра- чены последнихъ ласкъ. Вотъ онъ, отъ века назна­ тивппй на себя особенное внимаше критики, частвю ченный, нашъ путь въ Дамаскъ». Но если этотъ приветливо, частью весьма сурово отнесшейся къ весьма легшй и общедоступный путь въ Дамаскъ этимъ «песнямъ» какъ къ фальсификации. «ПЕСНИ» можетъ возбудить улыбку, то нельзя не признать наппсаны въ лубочной форме: «Какъ пойду я по замечательной другую попытку В.—выделить въ бульвару, погляжу на эту пару, подарилъ онъ ей иэлюблепной модернизмомъ «половой проблеме» цвётокъ— томносишй василокъ». Но именно эта элементъ наслаждешл отъ таинства материнства. внешняя лубочность придаете вполне жизненный Въ превосходнейшей пьесе «Habet ilia in alvo» отпечатокъ «Шснлмъ». Фабричный, поюпп'й: «И говорится о самыхъ скольэкнхъ подробностяхъ съ каждую ночь р е г у л я р н о я здесь подъ окошкомъ тою величавою простотою и целомудренною серьез­ стою, и сердце мое благодарно, что внднтъ лам­ ностью, съ которою говорить о таинстве эачатш падку твою», говорить именно тЬмъ языкомъ, ка- библейсшя предашя и народная поэз1я Юга. Двой­ кимъ онъ вырансается и въ жизни, и это его неж­ ственность пастроешй и темъ не составляютъ чегоности прндастъ особенную трогательность. Есть въ нибудь случайнаго у Б. Въ «Tertia Vigilia» онъ «Песпяхъ» вещи действительно фальсифицирован- прямо заяпляетъ: «мпе сладки все мечты, мне до­ выя, въ роде казенпо-патрштнческой «Солдатской», роги все речи, и всемъ богамъ я посвящаю стихъ»; но есть и вещи, замечательно стильныя и колорит- въ «Urbi et orbi» еще решптельиее говорить: ныл. Въ мнимо-гВеселой» песне обитательница дома «хочу, чтобъ всюду плавала свободная ладья, и <съ краенснькнмъ фонарпкомъ» начинаете очень Господа и Дьявола хочу врославить я». Этотъ залихватски съ обращешл: «дай мне, Ваня, четвер- эклектизмъ находится въ связи съ поворотомъ теоретакъ, пожертвуй полтинникъ, что ты нынче веселъ тическихъ взглядовъ Б. на искусство, въ которомъ такъ, словво нменинникъ? Раскошелься до гроша, для него теперь «все настроешя раввоценны». Въ не теряй минуты. Или я не хороша? Мои плечи предисловш къ «Tertia Vigilia» онъ энергически круты». Но тотчасъ же сквозь внешне-грубое обли- протестуете противъ зачислешя его въ «ряды эа4ie слышится настоящее рыдаше: «Надо жить, щитниковъ какихъ-либо обособленныхъ взглядовъ чтобъ пьяной быть, до обеда въ лежку, чтобъ по­ на поэзш. Я равно люблю и верныя отражешя утру не тужить про нашу дорожку. Чтобы щеки зримой природы у Пушкина илн Майкова, и порыотъ техъ слезъ, бЪлыя не пухли, я румянюсь ярче вашя выразить сверхчувственное, сверхземное у розъ, подвиваю букли». Указанныя черты свое­ Тютчева и Фета, и мыслительвыя раздумья Бара­ о б р а з н а я и оригинальная отношешя къ реальной т ы н с к а я , и страстный речи гражданская поэта, жизни далеко но окрашивание, однако, собою всего скажемъ Некрасова». Главная задача «новаго сборника. Столь же характерны для него и рядъ искусства»—«даровать творчеству полную свободу». сгущенныхъ особенностей «модернизма», начиная съ Выступая въ брошюре «О искусстве» съ рёшитель­ претеищоэнейшаго самообожашя («И девы, и юноши нымъ залвлешемъ, что «въ и с к у с с т в е длл встали, встречая, венчая меня, какъ царя»), съ и с к у с с т в а ветъ смысла», Б . позднее въ преди­ навеянныхъ Беклиномъ миеологическихъ усладъ словш къ «Tertia Vigilia* высказываете убеждеше, («повлекутъ мевя съ собой къ играмъ р ь ш е си­ что «попытки установить въ вовой поэзш незыбле­ лены; мы н а т е ш и м с я с ъ к о з о й , где лужайку мые идеалы и найти обнця мерки для оцеикп— сжали стены») и кончая надуманней шею эр ото wa­ должны погубить ея смыслъ. 1 о было бы лишь rn ею. Целый большой отделъ «Балладъ» основанъ сменой однехъ узъ нановыя. « К у м и р ъ К р а с о т ы на ухищренномъ и какомъ-то точно эаказномъеладо- с т о л ь ж е б е з д у ш е я ъ , к а к ъ к у м и р ъ П о л ь з ы » . страстш всехъ сортовъ: тутъ и влюбленвый рабъ, На самую сущность искусства Б. смотрите ми­ прикованный къ ложу, на которомъ ласкаютъ дру­ стически, какъ на о с о б а я рода интуищю, кото­ гого мужчину, тутъ и безумно-страстныя римешя рая даетъ «ключи тайнъ». Следуя Шопепгауеру, проститутки, царевны, предлагающая себя неизвест­ онъ приходить къ убеждешю, что «искусство есть ному путнику, тутъ даже апоееозъ лесбШской любви постпжеше Mipa иными, не разеудочнымп пу­ («Рабыни»), страсть отца къ дочери, сладострастный тями. Искусство есть то, что въ другихъ областяхъ свидашя узника и узницы, разделенныхъ решеткою, мы называемъ откровешемъ. Создашл искусства— и т. д. Справедливость требуете отметить, что при это прштворенныл двери въ Вечность». Изъ «Голу­ всей надуманности эротики этихъ балладъ оне на­ бой тюрьмы» быт!я, по выражешю Фета, есть «вы­ писаны съ редкнмъ мастерствомъ и съ беэусловно- ходы на волю, есть просветы». «Эти просветы — те художествевною эффектностью. Другой большой мгновешя экстаза, сверхчувственной ннтуицш, кото­ отделъ—«Элепи»—тоже весь посвященъ очень сгу­ рыя дають иныя постпжешя м1ровыхъ явлешй, глубже щенной эротике, но съ оттенкомъ новымъ. Это, проникающш за ихъ внешнюю кору, въ ихъ серд­ во-первыхъ, эротика уже не торжествующая и вы­ цевину» («Весы», 1904, № 1). Въ «Urbi et Orbi» зывающая, а покаянная, что. впрочемъ, весьма мало Б. достигъ кульмпнацюннаго пункта своего твор­ отражается ва самомъ содержанш рнсуемыхъ со- чества. Въ дальвейшпхъ сборннкахъ его исчезаетъ блаэнительныхъ картинъ. Новой чертой въ эротике тотъ молодой задоръ, который придавалъ яркость н Б . сравнительно съ эротикой «модернизма» является красочность самому по себе чрезвычайно уравнове­ его стремлеше извлечь половое чувство изъ преж­ шенному поэтическому темпераменту Б . Все совер­ н я я желашя декадентства щеголять порочностью и шенствуется у него форма, все тщательнее идете утонченной развращенностью. Напротпвъ того, шлифовка стиха, въ одно п то жо время и и з я щ н а я , страсть возводится здесь въ своего рода рели- и чрезвычайно т о ч н а я , чеканеннаго. Отброснвъ ги­ позное таинство, для котораго весь «Mipb какъ перболичность, можно признать, въ общемъ, верны мъ храмъ». Въ характерпомъ стнхотворешй «Въ Да- определеше восторженная апологета творчества Б.— маскъ» пресерьезно говорится: «Мы какъ священно­ Андрея Б е л а я , который называетъ его «поэтомъ мра­ служители, творимъ обрлдъ. Строго въ великой оби­ мора и бронзы». Но, рядомъ съ большими достпжетели слова звучать. Ангелы иицъ преклопениые шями въ области формы, совсемъ исчезаетъ у Б. тотъ