* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
109 БОГОСЛУЖЕНЛЕ 110 плавъ элеменхъ юридический, и такъ какъ масса могла представлять себе служеше Богу лишь въ форме ясертвы, то и евхаристия получила характеръ послъдней (Дидахи, IX, 1). Мистицизмъ привнесъ къ этому то, что въ евхаристш стали видеть средство пршбщешя къ высшему знанию и беземертию (Ди дахи, I X и X, 3; Игн. поел, къ Ефес. X X , 2). Рптуалъ евхаристии былъ несложенъ и везде однообразенъ, такъ какъ основная ея формула была определена предатемъ. Б. приурочивалось хри стианами къ субботнимъ днямъ, хотя очень рано былъ выдёленъ на ряду съ субботой специфически христианский праздничный день—первый день не дели (Деян. X X , 7,1 Кор, X V I , 2, день Господа, Ди дахи X I V , Апок. I , 10). Утромъ происходило собраHie для чтения Писашя и для проповеди, авечеромъ— агапа, открывавшаяся благодарственной молитвой, преломлениемъ хлеба и благословешемъ чаши. Бъ иолитвослов1и допускалась большая свобода, смотря по даровашю руководителей Б. (Дидахи, X, 6), но уже къ концу I в. стали слагаться, повидимому, типы евхаристическихъ молитвъ, образцы которыхъ со хранились въ Дидахи, I X и X гл., и въ послаши къ корннеянамъ Климента Римскаго, L I X , 2, L X I , 3. Борьба съ гностицизмомъ и греко-римской филосо фией заставила церковь, съ одной стороны, точнее формулировать свое учеше и установить канонъ священныхъ книгъ, съ другой—выработать внеш ний формы релипозной жизни. Последнее особенно было необходимо для Б., такъ какъ масса, неспо собная разбираться въ умозрительныхъ 'вопросахъ, искала, темъ не менее, удовлетворения своимъ мистическимъ аапросамъ и ждала отъ новой релипи откровения новыхъ тайнъ. Евхаристия въ этомъ отно шешй была способна привлечь къ себе внимаше. Простота обряда и таинственный,, вместе съ темъ, слова о теле и крови, о Новомъ Завете действо вали сильно. Начавшийся процеесъ обработки основъ хрпст1анства при помощи основныхъ понятий гре ческой философии привелъ къ тому, что спасете человека стало пониматься какъ физический актъ проникновешя сугцества человека божественной природой (Евангелие отъ 1оанна, Игнатий, Ириней) и достижение высшаго, откровеннаго знатя. Путь къ этой цели .начинался освящешемъ человека въ крещении, а эавершешемъ его въ предвлахъ земной жизни была евхаристия, въ которой онъ приобщался къ нетлешю. Съ этой точки зрёшя христианское Б. принимало характеръ мистическаго действа, а практи чески это повело къ объединению разныхъ его видовъ. Къ половине I I в. собран!е слова и евхаристия соеди нились въ одно Б., а агапы стали обедами для бедныхъ (1уст. Апол. 65—67). Этимъ было положено на чало существовашю современной литургии. Все Б. объединяется теперь и въ единстве настроешя, такъ какъ отдельный его части становятся этапами посвя щения въ тайну. Этому развитию особенно способство вала эллинизация христианства у Климента АлександpiflcKaro п Оригена. Последовало расширение пдейнаго значения евхаристий. Первоначально благодар ственная жертва Богу за его благодеяния и символъ общешя въ любви и надежде, она становится теперь жертвеннымъ актомъ, имеющимъ объективное зна чений для приносящихъ, понимается ли это реалисти чески въ смысле приобщения человеческой природы къ нетлешю, какъ у Иринея, или спиритуалисти чески, какъ достижений высшаго знания—у Климента и Оригена. Евхаристическая жертва, вместе съ темъ, получаетъ новое значение: самые элементы ея начинаютъ считаться даромъ Богу, и приношеHie ихъ—добрымъ деломъ, умилостивллющимъ Его. Такпмъ образомъ, чисиьнравственпое общеше вер- ныхъ въ евхаристии съ Богомъ превращалось въ реальное. Съ усилешемъ иОрархнческаго принципа сюда привходить новый моментъ специальная посред ничества свящерника между обыкновенными верую щими ц Богомъ. У Тертулл1ана евхаристия стано вятся мистической жертвой тела и крови Христа, а Кипр1анъ Кареагенсинй жертвой, реально прино симой священникомъ Богу, считаетъ само страдаше Христа, такъ что евхаристия является повторешемъ голгоеской жертвы. Составъ Б. принялъ за это время более прочныя и обширный формы. Впрочемъ, мы не пмеемъ отъ этого времени полнаго токста Б. Отдельныя данныя находятся у всехъ почти пи сателей этой эпохи. Б. расширялось, приобретало более и более торжественный характеръ. Евхари стическое Б. разделялось на две части—открытую и тайную. На первой могли присутствовать готовя щееся къ крещению, кающиеся и даже неверные, а на второй—только полные христиане. Съ IV в. развитие Б. идетъ быстры мъ темпомъ, какъ въ на правлении количественнаго умножения его видовъ, такъ и по значению его въ христианской жизни. Съ объявлешемъ христианства государственной рели пей последовалъ значительный наплывъ новыхъ членовъ церкви, но нравственный уровень массы такъ же значительно понизился. Неспособная про никнуться духомъ христианства, она обращала исклю чительное внимание на внешнюю сторону релипи— культъ. Съ другой стороны, и интересъ государей велъ къ увеличению роскоши и церемониальное™ въ Б. Большое значение имели догматические споры I V — V I вв., такъ какъ стали стремиться сделать Б. видпмымъ выражешемъ общепринятыхъ истинъ. Въ связи съ установлешемъ тринитарной и христологической догмъ точнее устанавливается внутреннее значеше евхаристии. Въ. общемъ сознании утвер ждается убеждеше, что черезъ призывате Св. Духа элементы евхаристии подвергаются изменению, ста новятся не только символами тела и крови Христа, но носителями божественной природы. Они преобра жаются подобно тому, какъ во Христе человече ская природа была преображена воспринявшпмъ ее Богомъ-Словомъ; каждый отдельный верующий по лучаетъ въ евхаристии то, что весь родъ человече ский получилъ черезъ воплощение Бога—приобщение къ беземертию. Въ этомъ направлении особое значе ше имели Григорий Нисский («великое огласитель ное поучение») и 1оаннъ Златоустъ (проповеди). Евхаристия ставится теперь въ связь съ фактомъ воплощения, а не смерти Христа, что съ полной ясностью сказывается въ христологическомъ споре (Кнриллъ Ал. въ письме X I I къ папе Целестину). Учаспе въ Б. обыкновеннаго верующаго, не-священнослужителя—чисто-пассивное: прюбщеше таинственныхъ тела и крови Христа, несколько иное отношеше установилось къ евхаристш на Западе. Здесь дольше держалось символическое значеше евхаристии (Августинъ), и на первый планъ въ Б. вы ступаешь идея жертвы, приносимой верующими въ евхарнсии. Это неважное, повидимому, различив во мнении повело впоследствии къ многозначительному спору о времени пресуществления Св. Даровъ: въ восточной церкви утвердилось мнение, что моментомъ пресуществления (ИЛИ, ДЛЯ более ранняго вре мени, освящешл) является молитва призывания Св. Духа, а въ Западной—моментъ произнесения учре дительной формулы евхаристии. Роль завершителя предшествующаго развития сыгралъ 1оаннъ Дамаскинъ ( V I I I в.). По его учению хлебъ п вино не остаются простыми земными элементами и не изме няются, съ другой стороны, въ своей сущности, но соединяются съ Божествомъ, сохраняя свое свое-