
* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
133 АВГУСТИНЪ 134 теперь понято какъ система пророческихъ и прообразовательныхъ символовъ пришествия Спасителя, и ВетхШ Зав'ьтъ внутренно объединился съ Новымъ. XpucTiancTBo представлялось мысли А. созвучнымъ съ платонизмомъ, толысо-что. спасшимъ его отъ крушешя. Рядомъ съ книгами платониковъ А. сталъ изучать творешя ап. П а в л а . Среди такого •сочеташя духовныхъ вл1яшй насталъ моментъ «обращешл», т.-е. созрело решеше креститься. Реаль ная обстановка, въ какой совершился велишй актъ, закутана туманомъ. Въ ранныхъ сочинешяхъ А. не говорить о немъ прямо. Въ поэднихъ воспоминат я х ъ «Исповеди» ему придана окраска чудеснаго божественна™ вмешательства. Мысль равсказа { C o n f . УШ, 12) такова: А. разумомъ готовь былъ къ пришгию истинной релипи, но ветхая природа, запятнанная грт.хомъ, нулсдалась въ обновляющей помощи свыше. Въ немъ боролись две воли—старая, плотская, злая, и новая—духовная, добрая. Вторая не могла победить первую, и раздоръ между ними являлся источникомъ невйроятныхъ терзашй, въ кото рыхъ сердце истекало кровью. Разъ, когда А., рас простертый въ саду подъ смоковницей, тонулъ въ потокахъ отчаянныхъ слезь, онъ услыщалъ нежный д'ЬтсюЙ голосокъ, напевавшШ необычайныя слова: «возьми, читай!» (tolle,lege). А. почувствовалъ знам е т е Бож1е, открылъ книгу ап. Павла и прочпталъ: «Облекитесь въ Господа нашего 1исуса Христа и попечешя о плоти пе превращайте въ похоти» (Къ Римлянамъ, X I I I , 14). Вера въ благо датное Д'вйств1е Провидешл дала силу побороть грехъ, и онъ, просветленный, радостный, рвшцлъ войти въ лоно истинной веры и церкви, о чемъ сообщплъ Моинике, которая въ восторге возславословпла Бога. Въ раэсказе нетъ психолегической фальши. Трагическая натура А. должна была пере жить окончательный переломъ, какъ бурный кризпсъ, и вера въ реальность видешй не противоре чила его взгляду. Но, вполне естественно, фактъ этотъ всплылъ въ воспоминашлхъ у него лишь позже. На деле, пужно думать, conversio осуществилось по степенно при созвучномъ взаимодействш началъ философски-идейнаго и мистическп-релииознаго. А. отказался отъ профессорскаго призвашя, сославшись на болезнь, на самомъ же деле убедившись въ суетности рпторическаго просвещешя, пылая желашсмъ получить досугъ, чтобы углубиться въ фило софское познаше и отдаться достойному мудреца безкорыстному созерцашю истины. Что раньше было особенно дорого, потеряло цену въ свете открытой умомъ вечной цравды и охватившихъ сердце высшихъ релииозныхъ интуищй. Передъ осенними каникулами 386 г. А. удалился въ виллу друга своего Верекунда — C a s s i c i a c u m , гдъ провелъ несколько мёсяцевъ въ чудной гармонш духа, общаясь съ матерью, сыномъ-юношею Адеодатомъ (котораго подарила ему покинутая подруга), братомъ Навииемъ, другомъ Алишемъ, любимыми учениками Трпгепемъ и Лиценйемъ и некоторыми другими. «Кассищакская пдн.шл» была однимъ изъ счастливейшихъ моментовъ ясизнп А. Тутъ въ пла тонизме была достигнута кульминащя того идейнаго увлечешя, которое некогда вдохнулъ въ А. Цнцеронъ. Найдена настоящая родная духу, философ1я 1 ? Вилла Верекунда оказалась очаровательнымъ npiютомъ среди живописнаго края, съ комфортабельпымъ домомъ, обширнымъ паркомъ, лугами и рощамп. От шельники любовались природой, наслаждались п о коемъ и дружбой, занимались хозяйствомъ, играми, по33iero (Веришй изучался систематически, разбирались и собственный произведетя), но,главнымъ обраэомъ, )илософ1ею, для которой А. всёхъ и собралъ сюда «in philosophiae gremium confugere», C o n t r a Ac. I , 3), веруя, что она приведетъ въ безопасную, сладостную гавань («philosophiae tutissimus i u c u n dissimusque portus», ibid. I I , 1). Беседовали о (vera, germana philosophia); для служетя ей осно вано духовное братство, лшзнь такъ устроена, что молено было всё силы отдавать радостному долгу познашя, идя по ясному пути и потому не испы тывая мукъ неведешя. Кассищакское уединеше не было суровымъ монашеекпмъ отказомъ отъ Mipa, а вдохновеннымъ «тускуланскимъ» бытрмъ, полнымъ деятельной работы для определешя целей жизни. высокихъ вопросахъ подъ сенью развесистаго де рева, или въ уютномъ зале термъ, за трапезою (symposion). Картина сливается съ обраэомъ жизни античныхъ искателей мудрости—Сократа, Платона, Цицерона, Сенеки. Настрой души дерлсался возвы шенный. А. объявилъ достойными познашя лишь два объекта: Бога и душу. Философ1я не отделялась отъ релипи. То была фаза наиболыпаго проникновешя гешя А. платонизмомъ. Важно отметить, что внесено было греческимъ пдеализмомъ въ его Mipoвоззреше. (Нео)платонизмъ внушплъ ему, говоря во обще, веру въ возможность открыть высшую истину и указалъ путь къ ней. Отъ него научплся А. пони мать духовное, т.-е. чистое б ь т е (истинную суб станцию) и, стало-быть, познавать природу* бонеества. Въ немъ же онъ нашолъ средство примирить казав шееся неразрешнмымъ противореч!е мелсду добромъ и зломъ, уразумелъ последнее не какъ самостоятель ное начало (по-манихейски), а лишь какъ отрица тельную сторону добра (нетъ въ Mipe чистаго зла, есть лишь ослаблеше блага вследств1е и по мере удалешя отъ его первоисточника), а зло въ чело веке понялъ какъ уклонеше свободной воли его отъ Бога (удалеше отъ истиниаго быня къ бытпо несо вершенному, къ пебытпо). Идеалистичесшй монпэмъ Платона вытеснилъ изъ ума А. манпхейсшй матер1алистичес1ай дуализмъ. Талсе Платоновафилософ!я показала ему связь между познашемъ и этичеекпмъ усовершенствовашемъ (истиною н благомъ), нрав ственную чистоту, какъ необходимое условт самого философствовашя (это—до-хриспанешй источникъ его аскетизма: нравственный ригоризмъ и цт»лоMyApie мудреца). Платонизмъ же далъ А. богатое обосноваше одной изъ особенно мучившихъ его проблемъ о беэсмертш души (вечность разума тре буетъ вечности и его носителя и седалища—души). Платонизмъ въ идее «логоса», мудрости БОЛЕЬСЙ, всем1рнаго разума, какъ бы посредника между Богомъ и человекомъ, вручилъ ему и могучШ оргапъ соединения (построилъ мостъ) мелсду релиноэною философ1ею античпаго Mipa и христГапскою верою (платонизмъ, думалъ онъ тогда, толсественъ съ хрнспанствомъ). Наконецъ, изъ спасшагр его учешл онъ почерпнулъ руководящей прииципъ, что самопознаше есть источнцкъ MiponosiiaHin и богопознашл: отсюда и выработалась гносеолопя А., «мета физика внутренняго опыта» ( В и н д е л ь б а н д ъ ) , которая вывела его на твердый берегъ ведешя изъ моря сомнешй, убедила его въ были Mipa (макро косма) изъ факта б ь т я душн человека (микро косма), ея чувствъ, воли, но особенно мысли и ея достоверности, дала ему предварить д е к а р т о в с к о е—«cogito, ergo sunu.—А. понялъ, что далее въ обыденной жизни, рядомъ съ руководительствомъ разума, требуется въра въ опытъ другйхъ; темъ бо лее открылась ему необходимость веры, какъ источ ника релипознаго познашя тайнъ Mipa. Предстала власть откровешя (это—вл1яте хриспанскихъ дру зей). А. проникался увааеешемъ и передъ авторитетомъ церкви (это—уже католическое вл!яше Амвро-