* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

3. opnakel` nqmnb{ nayeqŠb` h dbhfryhu qhk hqŠnphh видимой рукой Смит понимает здесь стихийное действие объективных законов капиталистической экономики. Когда классики британской политической экономии окончательно пришли к выводу об объективном характере экономических отношений, то перед ними, пусть не в явной форме, встал вопрос: а почему в Англии, и не только в ней, существуют именно такие, а не иные экономические отношения? И ответ был довольно прост: потому что иных экономических отношений быть не может. Они существовали всегда, ибо вытекают из самой природы человека. Охарактеризовав огромное прогрессивное значение разделения труда, А. Смит писал: «Разделение труда, приводящее к таким выводам, отнюдь не является результатом чьей-либо мудрости, предвидевшей и осознавшей то общее благосостояние, которое будет порождено им; оно представляет собой последствие — хотя очень медленно и постепенно развивающееся — определенной склонности человеческой природы, которая отнюдь не имела ввиду такой полезной цели, а именно склонности к торговле, к обмену одного предмета на другой. В нашу задачу в настоящий момент не входит исследование того, является ли эта склонность одним из основных свойств человеческой природы, которым не может быть дано никакого дальнейшего объяснения, или, что представляется более вероятным, она является необходимым следствием способности рассуждать и дара речи? Эта склонность обща всем людям и, с другой стороны, не наблюдается ни у какого другого вида животных…»1. Нарисовав в своей работе картину исторического развития от падения Западной Римской империи до своего времени, упомянув о существовании у древних греков и римлян рабов, а в средневековой Западной Европе — крепостных крестьян, Смит тем не менее упорно утверждает, что в каждом цивилизованной обществе всегда существуют одни и те же классы: получателей земельной ренты, получателей прибыли на капитал и людей, живущих на заработную плату. Буржуазное общество он считает единственно возможным, естественным и вечным. Исключение он делает лишь для «первобытного состояния», которое казалось ему почти что мифом. Насколько можно его понять, оно представлялось ему обществом с частной собственностью, разделением труда и обменом, но без классов. В английском обществе второй половины XVIII в. капиталистические отношения были гораздо более развиты, чем во Франции того же времени. Это позволило Смиту значительно глубже проникнуть в сущность капитализма, чем его современнику Тюрго. Однако этот прогресс обернулся и известным регрессом. Следствием экономической отсталости Франции, которая выражалась, в частности, и в существовании в ней докапиталических экономических отношений, было признание Тюрго бытия и иных, кроме капиталистической, экономик. Безраздельное же господство в Англии капиталистических отношений привело Смита ко взгляду на буржуазные отношения как на единственно возможнные. Сходных взглядов придерживалось и большинство последующих экономистов. Однако с накоплением знаний им становились все труднее игнорировать существование и других, кроме капиталистической, экономических систем. Многими из них выход был найден опять-таки в той же человеческой природе. Люди склонны не только обмениваться, но и прибегать к насилию. И в результате применения силы единственная естественная экономическая система могла быть искажена или даже полностью разрушена, заменена на время неестественной, извращенной, искусственной системой. Как писал по этому поводу К. Маркс «Экономисты употребляют очень странный прием в своих расуждениях. Для них существуют только два рода институтов: одни — искусственные, другие — естественные. Феодальные институты — искус1 Смит А. Указ. раб. С. 27. 292