* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

3. opnakel` nqmnb{ nayeqŠb` h dbhfryhu qhk hqŠnphh либо следствия случайности значит не сказать ничего или же признаться в полном неведении тех законов, в согласии с которыми действуют, сталкиваются и соединяются тела в природе. Все происходит случайно только для людей, не знакомых с природой, со свойствами вещей и теми следствиями, которые необходимо должны произойти в результате действия определенных причин»1. Абсолютный детерминизм полностью исключает какую бы то ни было свободу человека. «С дня рождения и до самой смерти, — продолжает П. Гольбах, — человек ни одного мгновения не бывает свободен. «Но я все же чувствую себя свободным», — скажете вы. Это иллюзия — такая же, как и уверенность той мухи басни, которая сидя на дышле, возомнила, что управляет повозкой. Итак, человек считающий себя свободным, не что иное, как муха, вообразившая себя управителем вселенной, тогда как она на самом деле сама, неведомо для себя, целиком подчиняется ее законам»2. Казалось бы, с таких позиций в мире все закономерно. И стоит открыть эти законы, как человек может предвидеть будущее. В действительности же, как это на первый взгляд не может не показаться странным, такая точка зрения по существу исключает существование законов. Когда абсолютные детерминисты поднимают случайные связи до уровня необходимых, они тем самым фактически низводят необходимые связи до уровня случайных. Крайности сходятся. Взгляд, согласно которому в мире все абсолютно необходимо, по существу равнозначен воззрению, согласно которому в мире все случайно. Как писал тот же Гольбах: «Излишек едкости в желчи фанатика, разгоряченность крови в сердце завоевателя, дурное пищеварение какого-нибудь монарха, прихоть какой-нибудь женщины являются достаточными причинами, чтобы заставить предпринимать войны, посылать миллионы людей на бойню, разрушать крепости, превращать в прах города, погружать народы в нищету и траур, вызывать войны, заразные болезни и распространять отчаяние и бедствия в течение целого ряда веков»3. Такой взгляд был далеко не нов и не представлял собой исключительного достояния материалистов. Двумя веками раньше известный французский ученый и одновременно религиозный философ Блез Паскаль (1623–1662) писал: «Нос Клеопатры: будь он чуть покороче, весь облик Земли был бы сегодня иным»4. 3.7.2. `K“%лю2…/L де2е!м,…,ƒм , "%лю…2=!,ƒм: *=* %…, м%гл, “%"ме?=2ь“ Но если дело обстоит именно так, то история представляет собой простую совокупность событий, сумму параллельных причинных рядов. Не существует никакого единого исторического процесса. Поэтому не может быть и речи о движущих силах истории и ее законах. Существует лишь вопрос о причинах тех или иных единичных исторических событий. Но если история не является закономерным процессом, то, по существу, в ней может происходить все. Недаром тот же П. Гольбах неоднократно пользуется понятием судьбы. И последняя выступает у него то как фатум, то как фортуна. Это позволяет не только П. Гольбаху, но и другим французским материалистам надеяться на счастливый случай, который может выпасть на долю страны, прежде всего появление властителя, который произведет все те преобразования, которых страстно желали все просветители и, прежде всего, разоблачит религию и уничтожит деспотизм. «По воле судеб, — писал П. Гольбах, — на троне могут оказаться просвещенные, справедливые, мужественные, добродетельные монар1 2 3 4 Гольбах П. Здравый смысл, или Естественные идеи противопоставленные идеям сверхъестественным // Гольбах П. Письма к Евгении. Здравый смысл. М., 1956. С. 272–273. Там же. С. 303–305. Гольбах П. Система природы // Избр. произв.: В 2 т. Т. 1. М., 1963. С. 260. Паскаль Б. Мысли. СПб., 1995. С. 81. 262