* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

145 С. А. ИВАНОВА-БОРЕЙШО. 146. ставлялась населенной какими-то особен­ ными, идеальными людьми. В этом скоро пришлось разубедиться: я скоро увидела вокруг себя тех же самых обывателей, только что не военных. Старшего брата в Москве не оказалось: он временно взял место врача где-то под Москвой и приехал только повидаться с нами. Я осталась на его квартире и начала жить на свой страх. Для того, чтобы поскорее стать на свои ноги, я сделала попытку поступить на акушер­ ские курсы, но потерпела неудачу: меня не приняли по молодости лет. После того я, по совету брата, стала готовиться к экзамену на домашнюю учи­ тельницу, но это продолжалось недолго. Брат мой серьезно захворал и его отпра­ вили в Ялту, а я осталась без всяких средств и без заработка. Пришлось хлебнуть нужды. Не зная никакого ремесла и не имея ди­ пломов, трудно было найти работу в незна­ комом городе. Пробовала шить у портнихи, просиживая с 8 часов утра до 8 ч. вечера и получая за это 8 руб. в месяц. Бросила, главным образом, потому,что очень противна была немка портниха, особа сомнительного свойства. Мой квартирный хозяин предло­ жил мне поступить ученицей в типографию. По его рекомендации я отправилась к Вильде, который арендовал типографию Мыш­ кина на Тверском бульваре. Одна из ком­ нат с типографскими кассами оставалась за Мышкиным, и в ней работали женщины, набирая те книги, которые хотелось изда­ вать Мышкину, Я была совершенно не­ знакома с этой работой, и мне в первый раз пришлось увидеть, как печатаются те книжки, которые я так любила читать. Вскоре явились наборщицы, которые стали .меня обучать новому делу, Это были две ' сестры Прушакевич и Супинская. Они в эту зиму только что приехали из Архан­ гельска целой компанией. Некоторые из них поступили учиться, но, за неимением средств, должны были взяться за работу, которая была им знакома еще на родине. Терпели нужду и жили все в одном номере КокаревскоЙ гостиницы. Впоследствии вся эта компания называлась „архангельской колонией". Это были типичные нигилистки того времени, небрежно одетые, с под­ стриженными волосами и суровые на вид. Не знаю, как они познакомились с Мышки­ ным, но когда последний начал печатать нелегальные книги и брошюры, при чем рас­ ширил свой угол настолько, что его при­ шлось перевести на другую квартиру,— архангельская колония заняла там первое место. Наборщицы сначала отнеслись ко мне сурово, потому что я имела вид ба­ рышни, но так как по существу они были очень добрыми созданиями, то мы скоро сделались хорошими товарищами. С перехо­ дом МышкинскоЙ типографии в новое по­ мещение на Арбате, там началось печатание запрещенных книг. Я скоро поняла, в чем дело, и мне было очень лестно сознавать, что я тоже участвую в такой серьезной работе. Однажды Мышкин завел со мной беседу о том, знаю ли я об ответствен­ ности, которой могу подвергнуться за эту работу, но я ответила, что понимаю и не боюсь. По правде сказать, мне казалось просто смешным и невероятным, чтоб меня арестовали. Ведь я считала себя такой не­ значительной особой. „Кому нужно заби­ рать меня, думала я, совсем другое дело они, мои новые товарищи", на которых я смотрела снизу вверх, считая их очень умными и деловыми людьми. В том особ­ няке, который заняла новая типография, оказалось несколько лишних комнат. По­ этому нам, наборщицам, было предложено поселиться тут же, после чего мы зажили артелью, имея общее хозяйство. В столовой нашей собиралось много народу из тех, что являлись по делам типографии. Вой­ наральскиЙ, например, приезжая в Москву, жил у нас вместе со своей женой. Такая необычная обстановка, вероятно, скоро обра­ тила бы на нас внимание полиции, но раз­ гром всего учреждения произошел еще раньше. Отпечатанные у нас листы отпра­ влялись в Саратов, где ВойнаральскиЙ устроил сапожную мастерскую, в которой листы эти брошюровались и развозились пропагандистами в разные стороны. Мест­ ная полиция обратила внимание на мастер­ скую: они работали по ночам, и их приняли за фальшивомонетчиков. Всех живших в мастерской арестовали и установили связь с Москвой. Очень скоро жандармы нагря­ нули к нам с обыском. Мышкин остался цел только благодаря тому, что его не было в Москве. Взялись за наборщиц: арестовали, допросили и посадили нас под замок. Самая старшая среди нас и самая опытная, Супинская, перед арестом учила нас: „Не забывайте, что попадете в руки в р а г о в . Будьте готовы ко всему и держите язык за зубами". Было жутко и радостно. Обдумавши свое положение, я решила мол­ чать, чтобы не повредить кому-нибудь не­ чаянно. Жандармы соблазняли меня воз­ можностью сейчас же освободиться, если я укажу, кто бывал, кто печатал и т. д. Они, конечно, не придавали мне серьезного зна­ чения и видели,что явделе новичек, новее же мои указания и улики могли быть им полезны. У меня же сразу явилась к ним настоящая ненависть, как к врагам, кото­ рых надо остерегаться. Меня продержали семь месяцев только за то, что я молчу. А когда стали сортировать всех и некоторых отправили в Питер,—меня освободили на поруки. Вместе со мной освободили еще одну из наборщиц,—Ермолаеву. На воле я не нашла никого из тех знакомых, с кото-