* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

143 АВТОБИОГРАФИИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ 70—80 ГГ. 144 ровках. Дома он жил мало, и воспитанием нашим занималась мать. Эта задача для нее облегчалась помощью даровой прислуги,— деныциков, которые исполняли роли няньки, повара, прачки и т. д., что в те времена считалось самым обычным делом. Для этой цели в кухне у нас всегда помещалось не­ сколько чел. солдат. Детей было десять чел., справляться с ними было трудно и, мо­ жет быть поэтому, все вопросы воспита­ ния сводились просто к вопросу о питании: в определенные часы нас кормили и поили в столовой, потом мы разбегались в разные стороны, проводя почти весь день на дворе или в саду.ЗимоЙ толпились в детской комна­ те и сами придумывали себе игры и занятия. Часто к играм нашим присоединялись и со­ седские ребятишки, тогда бывало очень шумно и весело. Когда наступало время подумать об ученьи детей, мальчиков уса­ живали за буквари и вообще за подготовку к военным училищам, куда неизменно опре­ деляли моих братьев. В учителя пригла­ шали кого-нибудь из молодых офицеров, так как школ и учебных заведений в на­ шем местечке не было. К учению мальчи­ ков мои родители относились серьезно, так как они должны были „выйти в люди", т. е. со временем сделаться такими же офицерами, каким был их отец. Что же касается девочек, то их, хотя и обучали грамоте, но большого значения это­ му не придавали: предполагалось, что каж­ дая из нас в свое время выйдет замуж за офицера, и лучшего для нас никто не желал. Лет до семи-восьми девочкам позволялось играть и даже принимать участие в воен­ ных действиях, которые устраивались маль­ чиками, лишь бы это было в пределах свое­ го двора, чтобы не сделаться „уличными девченками". Не помню как я выучилась грамоте, вероятно, это случилось еще тогда, когда учились мои братья, которые потом рассылались в разные города для посту­ пления в военно-учебные заведения, где и жили вдали от родных до окончания курса учёбы. Несмотря на то, что я была го­ раздо моложе своих братьев, мне больше нравилось проводить время с ними, чем с сестрой, которая была склонна к сидячей жизни и к рукоделиям. Когда братьев всех увезли из дому, нам, девочкам, тоже был взят учитель из офицеров, который учил нас „чему-нибудь и как-нибудь". Я не питала ни малейшей симпатии ни к Иловайскому, ни вообще к учебникам и готовила уроки, как бы отбывая повинность. Меня гораздо больше привлекала этажерка в кабинете отца, где я находила много интересных книг и поглощала их в большом количе­ стве, при чем мать моя возмущалась тем, что я читаю по ночам, и часто гасила свечку перед моим носом. Подбор книг был слу­ чайный и самый разнообразный.Попадались разрозненные номера „Современника", „Би­ блиотеки для чтения" и других журналов. Очень увлекалась Диккенсом и то, что мне особенно нравилось, я перечитывала по не­ скольку раз. Вероятно, в этом возрасте я с удовольствием читала бы и детские книги, но их тогда было вообще мало, и к нам по­ падали только слащавые переводы с немец­ ких книжек, где рассказывалось о послуш­ ных и добрых Луизах и Клементинах и о добродетельных Карлушах. Они не внушали мне никакой симпатии. — Когда все содер­ жимое отцовской библиотечки было погло­ щено мной, я начала брать книги из би­ блиотеки офицерского клуба, которая вы­ писывала много русских журналов и газет. Последние для меня не существовали, а журналы мне очень нравились. На них я узнала, что существует на свете какая - то иная жизнь, совсем не по­ хожая на наше прозябание, есть где-то новые люди, живущие высшими интересами, и у них многому можно научиться. Яви­ лось желание учиться, искать новой жизни и уйти от той среды, где жили мы все. В это время мой старший брат, избегнувший по болезни военной карьеры и учившийся в в Московском университете, говорил в пись­ мах о том, что я успела бы еще и в гим­ назию поступить, если бы сумела подгото­ виться к одному из старших классов. Он знал, что я очень хочу учиться и что гим­ назия представляется мне каким-то храмом науки. Он обещал и материальную под­ держку нам, сестрам, если мы решимся ехать учиться и вообще иначе устраивать свою жизнь. Мать, отец к этому времени уже умерли, и мы, три сестры, жили под покровительством одного из братьев-офи­ церов, который и сам мечтал уехать в Пе­ тербург для поступления в Военно - Юри­ дическую академию. Мы жили в своем доме, получая небольшую пенсию после отца. Других средств не было, и все планы о переустройстве жизни оставались только неопределенными мечтами. Больше других об этом думала я, и к 16 годам во мне окрепло решение, во что бы то ни стало, уехать из дому и устроить свою жизнь иначе. Очень хотелось учиться, хотелось самостоятельности и независимости от род­ ных. Противна была окружающая жизнь с ее мещанской моралью и постоянным стремлением „жить как все" и жить „не хуже людей". Я писала брату в Москву, что хочу ехать учиться теперь же, не откла­ дывая, и он выразил согласие помочь мне, если я приеду. После многих препятствий, неудач и мытарств мне удалось выбраться из дому и приехать в Тифлис, где в то время был тот брат, который готовился в Академию. Он согласился завезти меня в Москву. Представление о Москве у меня было самое фантастическое: она мне пред-