* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

187 Реализм. 188 миниатюры к станковой живописи, то в бытовом Р. позаасйших Фламандцев не трудно видеть ответ на 8аказ,вы­ двигающегося среднего сословия. Неды реалистические сце!;ы в „Огненном анголо" Б р ю с л а подсказаны мнетчко„трезвая правда" 1 ешетиикова яв­ ляется выводим пз его общее! вен не­ политической тенденции. С другой стороны, п там, где ближайшим пово­ дом к введению реалистических д е ­ талей являются требования а.ивоплсности, композиции и т. д.—требования, обычно отноеимыо к технике,—все же реальность изображения явно связана с глубокой потребностью сделать новый шаг в художественном анализе видимой действительности. В статье о пергамских мраморах Тургенев в эпоху полного господства Р. легко п свободно ставит рядом термины Р. и р о м а т изы— и в самом деле, но трудно видеть, что различно между этими основными устремлениями относительно. Надо помнить, что художественное впечат­ ление реальности дается не недости­ жимым тожеством, не адекватностью изображаемого и изображения, но ощущением нового достижения в уловлении до сих пор незамеченных черт девст-ительностн. Другими сло­ вами, художественный г . есть не столько извечное статическое свой­ ство произведения искусства, сколько динамика его восприятия. Поэтому Р. „Повестей Белкина* мы констатируем совсем не так, как Р. „Конармии" Бабеля; там мы судим о Р., главным образом, посредством сравнения с пред­ шествующей повествовательной лите­ ратурой, здесь мы ощущаем непосред­ ственно-убедительное раскрытие совре­ менной действительности, дотоле оста­ вавшейся вве нашего кругозора. Это ощущение не есть неотъемлемое свой­ ство данного художественного произ­ ведения или направления. Р., потеряв­ ший остроту первичной непосредствен­ ности, возведенный в канон, внедрив­ шийся как общепринятый стиль, ста­ новится условной „стилизацией" и представляется столь же отвлеченносхематичным, как и его противополож­ ность. С другой стороны, формы, пред­ ставляющиеся впоследствии идеали­ стическими, романтически приподня­ тыми и отвлеченными, нередко в своем зарождении не только исходят из иска­ ния новой реальной правды, но бывают отмечены той конкретностью изображе­ ния и орудуют теми отпечатками окружающей современности, которые эететскими тмготвЕПЯМЯ автора, то лишь менее ощутимы для позднейших поколений. Поэтому—как было не раз указано—разница между двумя управ­ лениями отчетлива только на переломе, при сь.ене школ. Первичноо ощущение новой жизненной прайды затухает, еммвчлико-идеалнетическне стихии по­ лучают паревес в сознании читате­ л я — и ее» ственной становится внеисторический попытка (Рованова и •Ьрюеова) объявить Гоголя не реали­ стом, а фантастом. Возможно и противо­ положное. Теперь, например, мы знаем, как сильны были элементы Р. в раз­ личных художественных направлениях, до сих пор—н не без основания—назы­ ваемых идеалистическими. Таков не только романтизм, на который с таким жаром — ЕО имя художественной пра­ в д ы — нападали доктринеры „натура­ лизма"; такова и драма французских классиков при всей ее вне жизненной условности, торжественности и напря­ женности. Достаточно напомнить, что ославленные „три единства" были при­ няты совсем не из рабского подражания Аристотелю, но как ответ на требова­ ния сценической иллюзии. „Установле­ ние единств было торжеством Р. Эти правила, ехавшие в эпоху упадка клас­ сического театра источником стольких несообразностей, являлись в начале необходимым условием сценического правдоподобия... В аристотелевых пра­ вилах рационализм нашел средство удалить последние остатки средне­ вековой фантастики" (Лансон). В рас­ суждениях теоретиков, в произведениях подражателей глубокий Р. французских классиков выродился в мертвые схемы, гнет которых был сброшен в X I X в. сперва романтизмом, затем победо­ носным движением Р., захватившего все области искусства. Особенно ха­ рактерны его этапы в искусстве Франции. Здесь оно развертывалось в живописи под двумя разными лозун­ гами, как бы противоречившими друг другу: на смену социально - окрашен­ ному бытовому Р. Ж. Бретона, Курбэ и др. явился колористический импрес­ сионизм, не только безыпейно высту­ павший под знаменем „искусства для искусства", но в расплывчатости „плен­ эра" как бы топивший отчетливое сходство с конкретностью веществен­ ного мира. И это не помешало импрес­ сионизму явиться смелым шагом вперед в деле борьбы с условностью ком­ натного письма, в деле правдивого, подлинно реалистического изображе­ ния мира красочной природы, доселе не доходившего в должной полноте до