
* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
143 Рафаэль» 144 жит небу, святые—земле; и в 1511 г. он создал композицию, послужившую об разцом для всего нового искусства. В Сикстинской Мадонне он совершенно переносит нас в небеса: сквозь раздви нутый занавес внезапно открывается нереальный мир, такой необъятности, такой ослепительной ясности, что зри телем всецело овладевает идея п о т у стороннего Но даже оставляя область неземного, вне которой религиозные группы Р. много теряют в своем очаровании, он все же с таким мастерством и свобо дой группирует фигуры, что оставляет далеко позади религиозные изображе ния до-римского периода. Таким ма стерством отмечены: „Мадонна с ры б о й " (Прадо, Мадрид), „Св. Цецилия" (Болонья, Пинакотека), ,-Мадоннав кре с л е " (Флоренция, Питти), „Св. семей ство Франциска I " (Лувр), .Visitazione" ("Мадрид, Прадо). Около 1517 г. Р. попробовял себя в нескольких композициях драматиче ского характера, особенно в „Шествии на Голгофу" (галлерея Прадо в Ма дриде: „Spasimo di Sicilia"): но это было насилием над невозмутимой ясностью его духа, которое не могло не ска заться пагубно на ценности картины. То же можно сказать о „Преобраясении", начатом в 1517 г. и оставшемся незаконченным до смерти мастера. Ра бота его учеников, гл. обр., Джулио Романо, коснулась преимущественно нижней части картины, гд« толпа слов но одержима неистовством движения. Только свет, излучаемый Х р и с т о м на прор жов и апостолов, говорит еще о величии первоначальной вдеи, значи тельно искаженной участием учеников. Из произведений, написанных Р. по сле ставп, только портреты всецело принадлежат художнику, не только по идее, но и по исполнению. И в них Р. был великим мастером, так как сумел согласовать точное и глубокое понимание реальности с идеализаци ей, облагораживающей модель. Он осво бодил фигуру от фона и обстановки, приближая ее к зрителю, делая ее д о ступной непосредственному наблюде нию и, с л е д , у с у г у б л я я ее жизнен ность в сравнении с о своими предшестяенниками в области портрета. При меры: портрет Юлия I I (Флоренция, Питти), отличающийся мощным хрома тическим эффектом, исполненный одно временно с Вольсенской мессой; Томмазо Ингирами (там же), поражающий чрезмерным, почти назойливым реализ мом формы; „Женщина под вуалью", типичный образец рафаэлевского по нимания женской к р а с о т ы ; Бальдессар Кастильоне (1515; Парилс, Лувр), другхудожника, отразившего свои личные симпатии в п о р т р е т е и запечатлев шего в нем весь аристократизм истин ного cortegiano. В п о р т р е т е Льва X (напис. между 1517 —1519 гг., галл. Питти) Р. стремился д о с т и г н у т ь ге роического стиля; с этой целью рядом с главной фигурой папы он дал фи г у р ы кардиналов: .Лодовико де Роеси и Д ж у л и о Медичи. В р е з у л ь т а т е яви лась новая форма г р у п п о в о г о портрета, привившаяся и получившая развитие в дальнейшей живописи. Но шедевром среди п о р т р е т о в Р. является пор трет неизвестного кардинала, находя щийся ныне в мадридском музее: тонкая линия, слегка волнующиеся плоскости, преобладающий холодный красный цвет отвечают представлению об идеа лизированной реальности, о жизни, которая совершеннее, утонченнее, не уязвимее человеческой. Это уже не портрот, а лишь предлог для чистой лирики, нашептанной фантазией ху дожника. Но в с е х э т и х произведений и еще многих д р у г и х н е д о с т а т о ч н о было для удивительной энергии великого худож ника. В течение в с е г о правления Л ь в а ' X деятельность Р. как постав щика рисунков отодвигает в нем на задний план живописца. Он доставлял рисунки не только для своих у ч ни¬ ков — Д ж у л и о Романо, Пенни, Полидоро и многих д р у г и х , но также и для граверов; среди последних рисунков славятся те, которые запечатлел своим резцом Марк А н т о н и о Раймонди (см.). По рисункам Р. приготовлены во Флан дрии знаменитые ватиканские гобе лены, на которых изображены сцены из житий с в . Петра, Павла и Стефана: оригинальные картоны хранятся в Лон доне в Victoria and Albert Museum. P. принадлежат проекты и руководство работами по украшению Ватиканских лоджий (1516—1518), в которых он не только обновил иконографию иллюстра ций к Библии, но и довел д о необычай ного совершенства и с к у с с т в о гротесков (здесь выдвинулся его ученик—Джованни д а Удине) и с т у к к о в ; последнее, по б о г а т с т в у мотивов, техническому совершенству и и з я щ е с т в у , сравнялось при нем—если не превзошло—с искус ством стукка э п о х и императорского Рима. Он доставлял модели мозаичи стам и скульпторам, работавшим в ка пелле Киджи в S. Maria del Popolo в Риме. Там же в с т а т у е Ионы скульп-