* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

626 Персидская литература. 626 ныхъ „четвероотиппяхъ" (робаШятахъ) высказываете потрясающе - неотрадныя суфШсмя в о з з р е т я на жизнь, на ея смыслъ или, вернее, безсмыслепность, на суетность всего. Въ паши времена Хей­ ямъ производить огромное вл1яте въ Европе и Америку основаны общества его имени (Omar's cult), и его робаШяты, особенно въ художественномъ переводе Фитцджеролда, выдерлшваютъ не менее десяти издашй ежегодно. — Въ т е ч е т е междоусобнаго X I I века, наступившаго после гибели Низамольмолька и султана Меликтаха (1092), когда ITepcifl распа­ лась на множество вдадешй удёльносельджукскихъ и несельджукскихъ, враждебиыхъ другъ другу, получнлъ неслы­ ханно широкое развито ппшгшизмъ. Литературный кругъ при дворъ каждаго султана, шаха, князя, атабека, состоялъ въ X I I въке преимущественно изъ присяжныхъпштъ-восхвалителей,кадящихъ еим!амъ своему государю, осмеивающихъ дворъ и поэтовъ соперника. Цве­ тистость, ходульность, напыщенность, порча вкуса были естественнымъ последспиемъ этого т е ч е т я . Самый знаме­ нитый составитель одъ—и тогда и у потомства—-Энвергй (ум. ок. 1191) у посл-влняго великаго сельджука Синджара въ Хорасане (1118—1167); подъ старость это озлобленный пессимисте. У сельджукскаго соперника, Атсыэа-харезмшаха(1128—1166) главнымъ панегиристомъ былъ его секретарь-дипломате „персидмий Буало" Реитдъ Ветватъ (ок. 1095— 1182), авторъ вычурной „Ars poetica", подъ заглав1вмъ: „Сады волшебства". У азербейджанскихъ атабековъ громкая имена— Зехиръ ФаръябШ (1166—1201) и „Пиндаръ Востока" Хакапгй (ум. 1199), но этотъ второй больше служилъ ширванскимъ шахамъ, резидировавшимъ въ нын. Елисаветполё (Гяндже). У другихъ удельныхъ государей X I I в.—рядъ сво­ ихъ знамеиитостей-восхвалителей. Панегиризмъ не препятствовалъ этимъ поэтамъ одновременно писать лиричесия изл1яшя о суете Mipa, въ суфШскомъ духе; а кроме того, въ придворныхъ кругахъ находили покровительство чи­ стые суфшслш» поэты. Въ Газвё X I I в. шейхъ СетШ (1048—1141) удачно пачалъ свою писательскую деятельность съ хвалебныхе одъ газневидамъ, потомъ позналъ тщету земной юдоли, обратился въ аскета-еуф1я; газяевиду Бехрамъ-шаху (1118—1162), сопернику Синджара, поднесенъ былъ Сена1вмъ уже поучительпо-пантеистическш стихотворный „Саде истины" (ИЗО), — произведете, которое вместе съ мистико-лирическимъ „Диваномъ" CenaiH сильно вл1яло на всехъ дальнейгаихъ суфШскихъ поэтовъ (на Хафиза X I V в. въ томъ числе). Въ нынешнемъ Закавказья, въ ширваншахской Гяндже, жилъ суф!й - романтикъ Mipoвой славы, шейхъ ШизамШ (1141—1203). Онъ творецъ знаменитой „пятерицы" поэмъ, где 1-я и 6-я (эта объ Александре Македонскомъ)—наставительныя.а сред­ няя три—любовные романы въ стихахъ: „Хосровъ и Ширина", „Лейла и Меджиунъ", „Семь писапныхъ красавице" о похождешяхъ сасанидскаго шаха Бехрама V Гура; 4-я красавица—русская царев­ на. НизамШ, обрабатывая эти романы, не­ сомненно хогвлъ ими аллегорически вы­ разить еуфШское мистическое т о м л е т е души человеческой о Божестве, но аллсгортя у него таке глубоко скрыта н затушевана, что всякШ читатель вполне можетъ понимать ихъ какъ превосходный романтичесюй эпосъ; подражатй НизаMieBoft пятерице—безчисленное множе­ ство, какъ въ пере, литературе, такъ и въ другихъ. Невдали отъ хорасанской столицы Нишапура, во владешяхъ Сипджара, выросъ и изъ богатаго москатель­ щика добровольно превратился въ оборванн. монаха-нищаго Фетдеддинъ Ат~ таръ (1119—1230; онъ погибъ глубокимъ старцемъ при нашествш Джингизъ-хановыхъ монгольскихъ полчищъ). Въ его плодовитомъ художественномъ творче­ стве выделяются пантенстичесгая „Пти­ чьи беседы" о выборе себе царя, очень популярная „Книга советовъ", и прозанчееия учения „Житчя святыхъ" (суфь евъ). Последнее произведете есть своего рода подведение итоговъ домонгольской исторш литературы, въ ея очень суще­ ственной части. Более широкгй обзоръ перс, литературы IX—XIII в. далъ въ своемъ автологическомъ своде Оефгй (ум. до 1236). Монгольское нашествге ХШ в. нанесло мусульманской культуре непоправимый ударъ, потому что образованные люди были перебиты, и наука пала. Она стала оживать, когда монгольсюе государи, по­ селившись въ Азербейджанё, поиемпогу