* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

216 Николай I . 216 Подобное отношенie Н. къ его оирааоиательнымъ з и и я т 1 я м ъ кавалеры воспитатели вел. князя весьма едино­ душно приписывали „весьма посредственнымъ способностямъ* своего вы­ еокаго питомца. Съ трудомъ и че­ резъ силу, по своему собственному лрнзнанш, „вдолбешку безъ плода и пользы для будущаго" преодолевая „скучныя" науки, которыя такь туго давались и такъ плохо усваивались И., последшй не только не излюби лъ са­ мую науку, и ея представителей, но п образовапиыхъ людей, вообще т. паз. и н т е л л и г е н ц и ю . Чувствуя себя недоучкой и самъ не любя преда­ ваться „разеужлешямъ", Н. не терН'Ьлъ „разеуждешй" п со стороны другихъ, инстинктивно ненавидя всякое д в и ж е т е мысли и испытывая неволь­ ный страх7> передъ всякимъ проявле1пемъ самостоятельна го суждешя. Бу­ дучи на 22-мъ году назначенъ командпромъ одной пзъ гвардейсквхъ бри­ гаде, Н., „начавъ знакомиться со своей командой", тотчасъ же устремилъ свой подозрительный и суровый взоръ на ту часть офицерства, которая вела себя более илн менее самостоятельно. Мо­ лодой командиръ обрушилъ своп „взы­ скания" на этихъ „ г о в о р у н о в ъ , дерзкихъ, ленпвыхъ и совершенно вредныхъ",въ лице коихъ его наблюдатель­ ный взглядъ уже прозревалъ будущихъ декабристовъ. „Снхъ-то последнихъ (признается въ своихъ „запиекахъ* Н.) гналъя безъ милосерд1я и вся­ чески старался оныхъ избавиться, что мне и удавалось". Въ глазахъ команди­ ра Н. это либеральное офицерство ка­ залось ему особенно опасиымъ, пхъ манеру держаться онъ квалифициро­ в а л ^ какъ «военное распутство", подъ которымъ, однако, по его словамъ, „кры­ лось что-то важнее" простой служебной неисправности. „Говоруны", смевпие „свое суждеше иметь" и его открыто выражать, для Н. должны были пред­ ставляться опаснейшими элементами въ армш, г д е „рассуждать" не полага­ лось. Но для Н. не только армш, но и вся Poccin представлялась въ образе огромнейшей казармы. Поэтому ему „ясно" было, что „тамъ, г д е более не повелевают!-, а позволяютъ разеуэкдать вместо повиновения—тамъ дис­ циплина более не существуетъ" и тамъ государство должно погибнуть. Таковъ былъ конечный вывоцъ, сделанный по поводу вспыхнувшей в ъ 1843 г. революцш в Берлине. Отсюда становятся понятными систематически гоиешя Н. на русскую интеллигенцию и литерату­ ру и его ненависть къ нимъ, такъ ярко запечатлевшаяся ьъ жесточапшнхъ преследовании?) (достаточно вспомнить Лермонтова, Пушкина, Полежаева, Ча­ адаева, петрашевцевъ, декабристовъ). Любя внешнш парадъ, ранжире, слепое подчинение команде, Н. любилъ пози­ ровать в ъ роли властелина, которому все безпрекословно повинуется. И онъ умелъ производить впечатлете на­ туры сильной, властной, повелитель­ ной, передъ которой все покорно безмолвствуетъ. Однако, следуетъ сказать, что это былъ не столько действительно сильный, сколько упрямый характеръ, легко поддающейся самообману внеш­ ни го могущества власти и столь же легко отдающейся чувству страха, внезапно теряюпцй твердую почву подъ своими ногами. Сознаше своей силы у И. поэтому выражалось въ грубыхъ формахъ, какъ пъ его двтекихъ играхъ. Крутой, жестошй нравъ Н. сказался уже съ первыхъ же шаговъ его самостоя­ тельной служебной карьеры, когда ему приходилось выступать, то въ каче­ стве гееералъ - пнепектора ииженерныхъ вопскъ, то командира гвардейской бригады и начальника гвардейской дивиаш, г д е своимъ жестока мъ обра­ щен 1емъ съ НИЖНИМИ чинами п вызы­ вающей грубой манерой въ отношенш къ офицерству Н. умелъ всегда всехъ противъ себя воэстановпть. Импер. Ели­ завета Алексеевна очень верно заме­ тила въ своихъ письмахъ по адресу Николая, что .грубость онъ считаетъ признакомъ и проявлешемъ независи­ мости * и силы своей власти. Вотъ по­ чему у него постоянно происходили реэшя столкновешя съ офицерствомъ и, по свидетельству Вигеля, вел. княз: „совсемъ не былъ любимъ" въ воеп ныхъ кругахъ среди свопхъ сослуживцевъ, среди же либер. офицерства (и декабристовъ) Н. былъ определенно фигурой ненавистной. Н. ве терпелъ ничего, что возвышалось надъ общнмъ уровнемъ. „Онъ хотелъ бы отрубить в с е головы, котор. поднимались надь общим уровнемъ" (С. Соловьев). Въ каждомъ сомостоятельномъ ыиенщ или сужденш онъ виделъ какъ-бы вызовъ себе. Равнеше подъ одно—такова была направляющая тонденшя всей его вну­ тренней политики, поэтому для него Poccin была просто казармой, а госу­ дарство .командой". Фронтовакъ мысли и чувства, коронованный Скалозубъ, Н. любилъ бездушное, автоматическое дви­ ж е т е войскъ. Въ т е ч е т е тридцатилет­ ня го его царствования одна команда „смирно" раздавалась по всей стране, сообщая правлешю ииколиевской эпо~~ типичесюя черты застоя и неподвиж­ ности, кладбищенсюй характеръ. И этп черты николаевскаго духа" какъ нель1 в