* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
457 Крестьяне. 456 этого увеличивались наказашя „за птлемъ и пристанодержательство бег лыхъ людей и К.". Указъ сект. 13 дня 1661 г. гроэилъ „приказчнкамъ кнутомъ, чтобы (инымъ) впредь не по вадно было", если удержаше беглаго было сделано безъ соглаюя помещика. Въ противномъ случае отвечаетъ землевладелецъ: кроме штрафа въ 10 р. за прожитые года, беглый возвра щается еще домой съ придачей соб ственного К. со всемъ имуществомъ. Въ 1664 г. количество „наддаточвыхъ" людей было увеличено до 4. Указъ 31 августа 1681 г. возвращался къ началамъ „Уложешя" и велЬлъ „наддаточныхъ К. за беглаго К. не править". Но действ1в указа оказалось непро дол жительнымъ. Указъ 14 марта 1683 г. увеличилъ штрафъ за удержаше бег лаго до 20 руб., но „вместо наддаточныхъ людей". Однако, указомъ 23 марта 1698 г. снова возстанавлпвалось отме ненное правило о добавочномъ возна граждены помещика за удержаше бег лаго предоставлешеме 4 наддаточиыхъ К., помимо 20-рублеваго штрафа. Съ отменой урочныхъ л е т ь землевла дельцы получили право предъявлешя исковъ о возвращении беглыхъ. Но последнее разрешались только въ томъ случае, если К. были записаны въ писцовыя или пореписныя книги (см. писцовыя книги). Въ основание для пер- воначольныхъ исковъ должна была лечь запись К. въ писцовыя книги 1638 г. К., записанные въ писцовыя книги болёе ранняго перюда, остава лись за теми помещиками, на чьей земле они въ это время сидели. О нихъ нельзя было предъявлять ника кого иска. Отменивъ урочныя лета, правительство, однако, въ Уложенш 1649 г. пе определило ни объема по мещичьей власти, ни юридической сущности вновь слагавшагося инсти тута. Но во всякомъ случае даже на основашй УложенЫ слагавшуюся кре пость нельзя считать поземельной крепостью. К. были поставлены въ тамя отношешя къ землевладельцамъ, благодаря которымъ они попали въ личную отъ ннхъ зависимость. Уложеше допускало перевозъ К. изъ по местья въ поместье и нзъ вотчины въ вотчину, допускало выдачу воз- награждешя землевладельцу за слу чайно у битаго К.—крестьяниномъ съ же ной, детьми и имуществомъ. Ни одна крестьянка не можетъ выйти замужъ безъ согласия своего помещика. Въ случае возвращешя беглаго К., женившагося на стороне, возвращали его съ женой и детьми. Допускались разнаго рода сделки на К. Помещики полу чили право искать и отвечать въ су дахъ за своихъ К., за исключешсмъ ряда уголовныхъ делъ. Кроме того, запрещалось принимать отъ К. „из веты" какого бы то ни было рода, „опричь великихъ делъ". Наконецъ, въ Уложенш неть ни одного слова о иормальпыхъ имущественныхъ отношешяхъ К. къ помещику. Такимъ обра зомъ, по Уложешю 1649 г. юридиче ская природа крепостного права но сить резко выраженный личный ха рактеръ. Уложеше установило вечное право иска. На д е л е это не исполня лось. Бывали на практике частый укло нения въ сторону отъ иормъ, выраженныхъ въ Уложенш. Такъ, указомъ 17 декабря 1684 г. разрешалось всемъ К. и бобылямъ, пришедшнмъ въ города после Уложешя 1649 г. и записан ным* въ переписныя книги 1678 г., оставаться въ городахъ, а помещикомъ и вотчннникомъ... на техъ всвхъ пришлыхъ людей во крестьянстве, и въ холопстве, и въ побегахъ, и въ сносныхъ животахъ суда давать не указано". Развивавшейся личный элементъ въ крепостномъ праве существенно изменилъ и самый характеръ порядной грамоты ХУЛ в. сравнительно съ по рядными записями XVI века. Во-первыхъ, въ порядныхъ уже начала XVH в. постоянно встречается обязательство со стороны порядчика о невыходе изъ-за землевладельца. К. обязуется „изъ-за монастыря ие сбежати", „безъ выходу жити", „а впредь во кре стьянстве (быть) крепокъ". Согласно темъ же поряднымъ, землевладельцы могутъ К., нарушнвшаго такой дого воръ, „взять и вывссть па вотчину и въ деревню на участокь посадить". Во-вторыхъ, порядныя ХУП вЬка всо более п более сближаются съ ссудпою записью. Благодаря этому въ ней неть упоминанш объ аренде земли. Речь ч