* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

507 Итал1я. 508 дпозность римскаго рельефа, Чимабуэ въ ассизскихъ фрескахъ достигаетъ риторическаго эффекта огромнаго дра­ матизма, а Дуччьо на престольной доскв с1енскаго собора передаетъ со­ бытия священной исторш въ тради­ ционным» фигурахъ съ отчетливостью и легкостью новеллы. Однако, в с е х ъ ихъ очень скоро оста­ вляетъ з а собою Джотто ди Бондоне, творениями котораго, в м е с т е съ творешями его учениковъ, вся итальян­ ская живопись обновляется, объеди­ няется, осознаетъ себя, освобождается отъ подчиненности зодчеству, д л я того, чтобы заговорить своимъ собственпымъ языкомъ, способнымъ глубоко проникать в ъ тайны человеческой жизни. Поднявшись позднее другихъ, такъ назыв. старшихъ искусствъ, жи­ вопись творешями Джотто занимаетъ место въ ряду другихъ искусствъ И. и становится рядомъ съ поэз1ей. Это какъ р а з ъ тотъ моментъ, когда Данте пишетъ „Божественную комед1ю", тотъ моментъ, когда в ъ И., на два столетия раньше, ч е м ъ у другихъ народовъ, поднимаются новые люди и создаюсь ту духовную жизнь, которою мы продолжаемъ жить еще и поныне. Джотто впервые проявляетъ себя въ верхней церкви св. Франциска въ Ассизи, г д е , в м е с т е съ некоторыми то­ варищами по римской школе Пьетро Каваллини, разсказываетъ собьгпя изъ жизни св. Франциска; з а т е м ъ въ Р и м е , г д е онъ пробылъ съ 1298 по 1300 г.; з а т е м ъ въ П и з е и П а д у е , г д е около 1305 года онъ выполнилъ въ часовне Аннунщаты (dell'' Arena) свою самую крупную и поныне лучше всего со­ хранившуюся работу, а именно, изобра­ жение Страшнаго суда, жит1е Д е в ы Марш и Спасителя, изображение пороковъ и добродетелей. После 1317 г. Джотто писалъ во Флоренцш въ цер­ кви Санта Кроче, з а т е м ъ снова въ Ассизн расписывалъ часовню Магда­ лины, наконецъ, во Флоренцш же ча­ совню во дворце подесты (Bargello); з д е с ь же онъ и умеръ в ъ 1337 году. Въ моментъ его смерти и •альянская живопись была совершенно обновлена: освобожденная отъ рабства у архи­ тектуры, живопись нашла у Джотто свой особый декоративный ритмъ для каждой отдельной картины; фигуры уже не размещались на одномъ пла­ н е , движешя ихъ потеряли прежнюю манерность, стали быстры и просты и способны передать напряженность действия; т е л а съ помощью светотени получили живописный рельефъ, т е ­ лесная окраска стала реальной, а ко­ стюмы уже давали поводъ къ сочета­ ние живыхъ, яркнхъ красокъ. На лицахъ, схваченныхъ съ натуры, уже отражались волновавшая ихъ чувства, з д а ш я или горы на заднемъ п л а н е уже подчеркивали, хотя бы только въ форме намека, ту обстановку, г д е происходило действие. И порою в с е эти разнообразные элементы—резуль­ тата новаго взгляда на действитель­ ность, более простого, более народ­ наго, но и гораздо более искренняго и несравненно более глубокаго, ч е м ъ манерный в з г л я д ъ предшествующихъ живописцевъ,—все эти разнообразные элементы сливались въ пламенномъ творчестве и давали, въ конце концовъ, человеческую драму такой ярко­ сти и такого духовнаго подъема, к а т е предшествовавшимъ и последующи мъ искусствомъ могли быть достигнуты, но не превзойдены. Параллельно съ Джотто стоить д е я ­ тельность Симоне Мартини (1283— 1344) въ Ciene; онъ больше подчи­ няется декоратнвнымъ стремлешямъ своего учителя Дуччьо и самъ работ а е т ъ скорее надъ усовершенствовашемъ частностей, надъ утончешемъ л н в ш , ч е м ъ надъ выработкой новаго взгляда на действительность. Наибо­ л е е знаменитыми произведениями его являются фрески в ъ е1енскомъ Palazzo Pubblico и въ ассизской церкви св. Франциска; но наиболее совершен­ ными его произведен! ями приходится считать маленьшя картинки, г д е тон­ кость деталей достигла невыразимого изящества. Реалистическая простота и драма­ тическая сила Джотто не нашли себе продолжателей. Его ученики, з а р е д ­ кими исключениями, повторяюсь джоттовскде типы, пытаются передавать события священной исторш съ помощью наблюдений надъ действительностью, но второстепенные фигуры и детали отвлекаютъ ихъ отъ внутренней сути,