* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
227 Испан1я. 228 сить, главн, образомъ, сатирический и нравоучительный характеръ, хотя въ ней уже замечаются время отъ времени некоторые, впрочемъ, еще слабые, предвозвестники будущей ис панской лирики на народномъ я з ы к е . И з ъ поэтовъ особенно в ы д е л я ю т с я трое—Хуанъ Рюисъ, npoToiepeft м е стечка Хита, донъ Педро Лопецъ де Айала, знатный гидальго, и Семъ Тобъ, учен, еврейсшй раввинъ изъ Каррюна. „Книга о доброй любви" („Е1 Libro de Buen Amor") Хуана Рюиса представляетъ собой яркую сатиру общественвыхъ нравовъ, г д е главную роль играютъ самъ авторъ, ищущий „доброй любви**, и донья Уррака (сорока), типъ монахинисводницы, доставляющей своему жи знерадостному компашону возможность побывать в ъ качестве галантнаго ка валера у монахинь различныхъ мона стырей, у пастушекъ и даже у мавританокъ. Кончается все смертью доньи Урраки, которую авторъ горько оплакиваеть, не безъ надежды, впро чемъ, в с т р е т и т ь с я съ ней впоследствш на небесахъ. Сатира Хуана Рюиса написана образны мъ, уже вполне выработаннымъ и гибкимъ языкомъ. Ав торъ, настоящей типъ своего време ни, смотрнтъ на изображаемые имъ пороки окружающихъ и на собствен ные свои г р е х и съ снисходительно стью, достойной лучшаго применения. Описываемые имъ дебоши монаховъ и монахинь, ихъ веселая и праздная жизнь, жадные мужики, обманщикиторговцы,— все это скорее забавляетъ его, ч е м ъ вызьгааетъ негодоваше. Совершенно инымъ духомъ проникну та „Поэма придворной жизни" дона Педро Лопецъ де Айала. Последний, будучи однимъ изъ образованнейшихъ людей не только тогдашней И., но и всего средневековаго Mipa, ав торъ нсторическихъ „Хроникъ", где собраны живыя и интересный харак теристики наиболее выдающихся государственныхъ д е я т е л е й эпохи, смот р е л ъ на жизнь съ точки з р е н ш суроваго и непреклоннаго моралиста. Въ „Поэме" его длинной, несконча емой вереницей проходятъ короли, прелаты, высшая знать, в с е г в , кто сидитъ спокойно и весело на ш е е простого народа и, по в ы р а ж е т ю автора, пьетъ его кровь до последней капли... И Лопецъ де Айала, по ро ждений своему и по связямъ самъ при надлежащий къ придворнымъ и ари стократа ческимъ кругамъ, пытается разбудить дремлющую совесть у р а з вратнаго и жестокаго общества своихъ современниковъ, но чувствуетъ неволь но, что попытки его останутся безплодны. „Такъ было!., такъ есть!., такъ будетъ!.."—постоянно повторяетъ онъ въ в и д е унылаго и безнадежнаго при п е в а къ своимъ, написаннымъ съ большимъ лирическимъ подъемомъ, нравоучительнымъ и обличительн. стихамъ. Аналогичный характеръ съ „Поэмой" Лопецъ де Айала имеютъ „Моральный пословицы" еврейскаго раввина Семъ Тоба, сборникъ мелкихъ стихотворетй (coplas), поднесенный авторомъ ка стильскому королю Педро Жестокому (1350—68). Эти „coplas" содержать въ себе „exemplos buenos", добрые советы житейской практики, написан ные мудрымъ и гуманнымъ мыелителемъ, стремящимся къ достижешю идеала справедливости и правды на з е м л е . Съ внешней стороны „Посло вицы" Семъ Тоба—большой и знаме нательный шагъ впередъ в ъ развитой кастильскаго стихосложения. 3. Эпоха Ренессанса. Отъ Хуана I I до Карлоса I (1406—1516). Сношешя съ Итат'ей, еще более усилившаяся после завоевашя арагонской династией Неаполитаискаго королевства, помогли идеямъ итальянскаго В о э р о ж д е т я про никнуть на испанскую почву, въ среду испанскаго образованнаго общества той эпохи. Но провозглашение свободы ЖИ ВОЙ человеческой личности отъ ОКОВЪ средневековой схоластики и мертвящаго авторитета церкви нашло въ И., по чисто политическимъ причинамъ (ростъ абсолютизма и г н е т ь инквизицж), лишь очень слаб, откликъ. ИспанCKie гуманисты заимствовали отъ сво ихъ итальянскихъ собратШ, главнымъ образомъ, с т р е м л е т е къ изучению клас сической древности, въ то же время оставаясь попрежнему въ стороне отъ ихъ литературной борьбы съ отжив шими понятыми средневековья во имя идеаловъ человечества, освобождающе гося для новой, более сложной въ духовномъ о т н о ш е т и и свободной жиани.