* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
507 Евреи. 508 штетера (род. 1844 г.), Н. Самуэли (род. 1846 г.) и др. Постепенное развитие ново-еврейской литературы въ Галиции привело къ возникновение здесь и периодической печати на сврейскомъ яэыкъ\ представленной органами, которые служатъ вырази телями различныхъ направлений, существующихъ въ галицийскомъ еврей стве. Просветительное течете изъ Гер мании въ начале XIX в. стало прони кать въ среду русскихъ Е. какъ непо средственно, такъ и черезъ воздействие галищйско-еврейской литературы. Въ 20-хъ годахъ въ разныхъ городахъ западнаго края уже существовали кружки „маскиловъ", т. е. приверженцевъ просвещения, которыми и поло жено было начало ново-еврейской лите ратуре въ России. Общая фиэюномия этихъ интеллигентовъ-одиночекъ и ихъ роль въ еврейской среде не могли не наложить печати на созданную ими литературу. Они были еще весьма немногочисленны, точно редкими точ ками вкраплены въ общую массу ев рейскаго населения, пинтавшую строгую приверженность ко всему старому и крайнюю подозрительность и вражду къ новшествамъ. Числению слабая и не находившая опоры въ условняхъ окружающей действительности, эта интеллигенция должна была соблюдать осторожность, считаться съ общимъ строемъ тогдашней еврейской жизни, проникнутой обрядовою религиозно стью, чтобы не навлечь иа себя пре следований со стороны массы и ея ортодоксальныхе заправилъ. Эта изолиированность тогдашнихъ иителлигентовъ еще усугублялась самымъ характеромъ ихъ образованности, носившей германский отпечатоисъ. Правовын огра ничения, опутывавший еврейское населеше, и презреше, которое оно встречало извне, не могли создавать въ немъ потребности! въ сближении съ окружающею средою; экономичесюя условия и двловыя отношения ве западномъ крае, если делали необходимымъ понимание другого языка, то именно польскаго и подчасъ немецкая, знакомство же съ русскнмъ языкомъ было тогда крайнею редкостью среди местпыхъ евреевъ. Мендель ооновский переводъ ПятикнижЫ и литература „меасефистовъ" роднили тогдашнихъ еврейскихъ иктеллигеятовъ въ Россия съ вемецкимъ языкомъ, съ немецкою литературою и образованностью вообще. Человеке, знающий наизусть чуть ли не половину произведешй Шиллера (пользовавшаяся особенною любовью „маскиловъ"), изучающий въ подлин нике немецкихъ философовъ и не имеющей даже представления о суще ствовании Пушкина,—былъ обычнымъ типомъ среди еврейскихъ интеллигентовъвъ России 20—30-хъгодовъ.Этаиаолнрованность „маскиловъ", отрешен ность нхъ отъ окружающей культуры, придавая имъ своеобразную печать космополитическая рационализма и кабинетнаго доктринерства, должны были отразиться и на ихъ литературе. Последняя продолжительное время идегь по пути „меасефистовъ", избе гая, однако, ихъ боевого тона, ко торый при тогдашнихъ условиихъ русско-еврейской жизни былъ бы слиш комъ опасене; она проповедуетъ культъ библейская языка, усердно перево дить немецкихъ авторовъ, воспеваетъ красоты природы, витаетъ въ заоблачныхъ эмпиреяхъ, а въ действительной жизни ищетъ лишь поводовъ для напыщеипыхъ одъ и выспреииыхъ сло воизлияний. Оторванность отъ жизни отразилась и на лучшихъ писателяхъ этого периода. М. А. Гинцбургъ (1796— 1846), хотя и i боролся противъ ца рившей риторики и содействовалъ вы работке простого, изящная литера турнаго стиля, темъ не менее самъ же наряду се полезными популярными руководствами по истории переводилъ съ немецкая произведен ш, чуждыя какого-либо литературнаго значения; отголосокъ действительной жизни зау чить только въ е я незаконченной автобюграфш („Ав'юзеръ"), где онъ нзображаетъ всю гибельность царившнхъ тогда среди евреевъ порядковъ воспитан in и преждевремеииныхъ браковъ. Крупный поэтъ А. Б. Лебенсонъ (1789—1878) наряду съ лирическими произведениями, подкупающими глу биною чувства и мысли, плодилъ риторичесшя излияния въ стихотворной форме и выспренный оды по любому случаю; о пнсателяхе съ меньшими