* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

235 Груз1я. 235 тературвый языкъ, но на какой осно­ в е возннкъ и какъ онъ развивался, пока не можетъ быть выяснено. Въ более позднее время, въ христианскую эпоху, такимъ общимъ литературнымъ я з . былъ и является до нашихъ дней грузиныйй. Есть в с е основания пред­ полагать, что таковая роль имелась у него и въ до-христйанскую эпоху. Возникнувъ на картской основе, онъ выработался совместно съ культурной и политической жизнью и творчествомъ в с е х ъ грузинскихъ племенъ, воспринявъ многое какъ въ лексическомъ составе, такъ и въ грамматическихъ категорияхъ и изъ мннгрельскаго, и изъ чанскаго, и изъ сванскаго, и изъ абхазскаго. Такимъ путемъ со­ здался до известной степени искус­ ственный обшдй литературный я з . — грузинский, въ которомъ окончательно растворились картскШ (кашд.) и месхсшй (мосох.). Съ своей стороны и этотъ литературный грузин, яз., есте­ ственно, долженъ былъ влиять и д е й ­ ствительно вииялъ на мипгр., чан., сван, к абхазский. Письменность, из­ вестная пока лишь съ У в. по P. X., даетъ возможность изучить историче­ ски груз, яз.; мингр., чанск., сван, и абхазский, какъ лишенные письменно­ сти, доступны лишь для современнаго наблюдения и анализа. Кроме того, по богатству формъ, по сохранности архаическихъ черть, грузинский, вероят­ но, благодаря письменности, стоить выше всехъ остальныхъ; поэтому, онъ является базисомъ для лингвистическихъ изследовашй въ области яфетическаго языкознания. При налично­ сти массы общихъ явлешй имеются и присущая исключительно или преиму­ щественно одному изъ нихъ, и эти-то характерный особенности важны какъ отличительные признаки. Ташя харак­ терный черты картскаго, мингрельскаго, чанскаго, сванскаго и абхаз­ скаго проявляются какъ въ фонетике, такъ и въ морфолопи; при этомъ свансшй и абхазский подверглись смеше­ ние, первый мевгве, второй же особен­ но сильно, такъ какъ въ этомъ слу­ ч а е смешение произошло съ языкомъ чуждой структуры, что и способство­ вало усиленной утратв многихъ типическихъ свойствъ и образованию но­ выхъ языковыхъ явлений. Д а л е е , обо­ собленности чанскаго отъ мингрельскаго не мало также способствовало вл1яше на первый турецкаго яз., равнымъ образомъ чуждой структуры. Въ склонении характерное отлич1е каждаго изъ нихъ заключается: во-первыхъ, въ особомъ согласномъ элементе падежныхъ окончаний: въ картскомъ „с", въ тубалкаинскомъ (мингр.-чанск.) „ш", въ сванскомъ было „н", н ы н е уже утраченное, современный абхазсшй так­ же утратилъ свои древшя окончания, и этотъ дефектъ восполняеть частью синтаксическимъ путемъ, частью заим­ ствованиями изъ картскаго и др. род­ ственных* яз.; во-вторыхъ, въ осо­ бомъ показателе множественности; въ картскомъ „и" и т , въ мингр.чан.—„п", въ сванскомъ—„р**, въ абхазскомъ имеется ц е л ы й рядъ пока­ зателей простыхъ, двойныхъ и тройныхъ, комбинированныхъ изъ выше указанныхъ элементовъ. Структура глагола въ грузинскомъ, картскомъ, мингрельскомъ, чанскомъ и сванскомъ одинакова, при чемъ последшй в м е с т в съ грузинскимъ сохранилъ наиболее архаичесшя черты; чансшй и въ гла­ г о л е ближе всего къ мингрельскому, отъ котораго отклоняется лишь в ъ образовании будущаго и аориста; в ъ чанскомъ только одно спряжение и два класса. Абхазское спряжение той же структуры, но лишь въ третичной форме, спряжение съ наращенным* вспомогательнымъ глаголомъ,причемъ суффиксами для образования временъ въ абхаз, служат* т е же элементы, что и въ грузин, и др. яфетическихъ я з . Въ словообразовании является ха­ рактерны мъ префиксъ: въ картскомъ „са" (изъ „па"), въ тубалкаинскомъ (мингр.-чан.) „шо", въ сванскомъ „ла" (изъ „на"), а въ абхазскомъ „а"; од­ нако, въ абхазскомъ этотъ префиксъ получилъ более широкое применение, и имъ снабжено каждое абхазское имя существительное. Въ отношении кор­ ней въ картсьомъ и мингрельскомъ, осо­ бенно въ первомъ и въ его наследнике, грузинскомъ, архаичность сохранена хо­ рошо, а въ сванскомъ и преимуществен­ но въ абхазскомъ замечается крайняя истертость и утрата одного или даже двухъ изъ трехъкоренныхъсогласныхъ. й я