* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ь2У Греция. 650 на корабль. Въ доме Антнноя мы заста- емъ тонкость обращения, своего рода этикете съ сложными правилами, обиль­ ный штатъ прислуги съ определен­ ными фунищдями. Это аристократиче­ ское общество обладаете уже артисти­ ческими вкусами. Дворецъ Алкиноя— удивительное соэдаше искусства. Пев­ ц ы — необходимое украшение пировъ. Певеце „вдохновенъемъ богамъ высо­ ки ме подобенъ". Герои эпоса завоева­ ли себе эту счастливую жизнь своей личной храбростью. Они, а не массы решаютъ исходе битве. Они не боятся и ищуте приключений. Тристанъ и Парсифаль — ихъ потомки. Эдуардъ Мейеръ справедливо сближаетъ эпоху Гомера съ германскимъ средневековьемъ, какъ „эпоху могущества знати, рыцарскнхъ подвиговъ и геройской песни". На народный массы авторе эпоса смотрите окоме нзбронныхе. Въ противоположность царямъ, ярко очерченнымъ фигурамъ, народныя массы образують серый однотонный фонъ. Единственный представитель народ­ ныхъ массъ версить, дерзнувший пере­ чить царямъ, иэображенъ въ виде жал­ кого презренного урода. Гомеръзаклеймиле ворсита такими позорными черта­ ми, что онъ въ течеше вековъ оставал­ ся символомъ трусости и гнусности. А между темъ протестъ версита, это— раншй протестъ массъ, предвестие бу­ дущаго демократического порядка и строя мыслей. Онъ возстаетъ противъ алчности вождей („Жаждешь ли злата еще?... Хочешь ли новой жены?"), не желоетъ оставаться беэгласнымъ членомъ собрания, подаеть свой голосъ въ ссоре между двумя царями и при­ нимаешь сторону Ахиллеса. Онъ под­ черкиваешь ту мысль, что беаъ солдотскихъ массъ вожди были бы безсильны вести войну и- что добычей своей они обязаны именно этимъ массамъ. И не только общий тонъ поэмъ, осо­ бенно „Илиады", приводить къ выводу о томъ, что эпосъ былъ не всенарод­ ной поэзией, а поэзией определенныхъ группъ общества. Самая религия поэмъ— религия именно этого круга. Изъ всена­ родной религии, изъ всей массы религиозныхъ представлений и обрядовъ въ эпосе отсутствуютъ многие, которые составляли основу религии массъ. „Изучение коренныхъ греческихъ в е ­ рований и богослужений,—говорите из­ вестный знатоке античной поэзии (В. Пвановъ) — наследование местныхъ культовъ, история миеа и обряда при­ водить насъ къ выводу, что община, певцовъ заимствовала нзъ этой рели­ гии и „возвела въ перлъ создания" лишь то немногое, что соответствовало интересамъ воинского и владетельная круга, къ которому она первоначально обращалась". „Одиссея" представляетъ собою менее законченное отражение этой культуры. Въ ней уже пробива­ ются черты будущаго, чувствуется не­ которое освобождение человека отъ безусловной власти богове, развит! е личной инициативы, мирныхъ междупородныхе торговыхъ сношений. Ахиллесъ—истинный рыцарь. Онъ не захваченъ духомъ алчности и наживы, какъ другие герои. Во время ссоры съ Агамемнономъ въ немъ больше оскорблено чувство справедливости, чемъ инстинктъ жадности. И въ его гневе и въ его примирении съ ахеянами преобладоютъ идеалистические мотивы; вопросъ о добыче отступаешь на вто­ рой планъ при известии о смерти его друга Патрокла, и Ахиллесъ охваченъ весь только порывомъ мести. Этотъ порывъ сменяется порывомъ велико­ душия при виде рыдающаго старца Приама, умоляющая победителя вер­ нуть ему тело Гектора. Вообще, вспыль­ чивость, быстрый переходъ отъ одного чувства къ другому, одинаковое вели­ чие въ любви и въ гневе, въ мести и и въ сострадании, беззаветное муже­ ство и необыкновенная физическая си­ ла,—все эти рыцарский доблести сде­ лали Ахиллеса идеаломъ для по сле­ дующий хъ поколений. Если героизмъ эпохи въ его высшихъ чертахъ вылился въ образъ Ахиллеса, то практический духъ предприимчивости и любозна­ тельности нашли свое воплощение въ лице Одиссея. Онъ—„мужъ, преиспол­ ненный козней различныхъ и мудрыхъ советовъ". Изобретательность, осто­ рожность и находчивость—его главный свойства. Онъ всегда умеешь быстро ориентироваться въ чуждой обстановке, среди незнокомыхъ людей, среди неведомыхе нравове и обычоевъ. Хладно­ кровие, редкое самообладание и хит-