* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ БИОГРАФИЙ такой трактовке признак «совокупность» норм теряет значение существенного признака понятия права; понятие права и понятие нормы права сливаются». Подобный подход, считал он, означает отождествление понятия «право» с понятием «норма права». Между тем сам автор, соглашаясь в этом вопросе с М. С. Строговичем, исходил из того, что «в действительной жизни право как социальное явление выступает и действует не просто в качестве единичных норм, но в объективно обусловленных внутренних связях этих норм — в качестве институтов, отраслей права, в качестве системы права как объективного единства». Право в обществе, по его мнению, «есть не простое множество норм, не суммарное выражение, а нечто целостное (единое). Это качественно определенная совокупность — система норм, составляющая особую социальную реальность». А отдельная норма права — это элемент данной системной целостности, который «получает в ней свою существенную качественную определенность и направленность как регулятор общественных отношений». Опираясь на эти отправные положения, автор делает следующие выводы: «во-первых, понятие права в целом и понятие нормы права находятся в соотношении общего и отдельного в философском смысле, и, во-вторых, понятие права не сводится к понятию отдельной нормы права». Системность норм права, подчеркивает он, — это неотъемлемое качество права как социального явления. Данное качество права «столь же объективно и закономерно ему присуще, как и то, что право состоит из общеобязательных правил поведения (норм)…». Касаясь вопроса о дискуссиях по поводу понятия права, развернувшихся в советской теории права с середины 1950-х годов, Б. В. Шейндлин справедливо отмечал, что общее понятие права как совокупности норм, установленных или санкционированных государством, по существу никем не оспаривается. «Все советские юристы, — писал он, — берут за основу указанную выше марксистскую формулу о праве как возведенной в закон воле господствующего класса». Расхождения же касаются лишь вопроса о связи права и правоотношения: некоторые юристы (например, С. Ф. Кечекьян, А. А. Пионтковский) рассматривают право как единство правовой нормы и правового отношения. Они «считают, что понимание права как совокупности норм — это «узконормативная» трактовка права, и признают нормы права лишь в качестве конкретной формы права, а правоотношения — в качестве другой конкретной формы права, со- ставляющих, с их точки зрения, только в единстве то, что следует включить в понятие права». Автор проводит различие между понятиями «содержание права» и «сущность права». Материалистическая диалектика, говорил он, «учит, что категории содержания и формы необходимы для конкретного изучения явлений, для всестороннего познания и развития их сущности. Сущность права составляет внутреннюю основу каждой нормы права, каждого правового акта. Но сущность права не исчерпывает сферу своего существования в каждом единичном явлении». При этом содержание права представляет собой «более конкретное понятие, оно богаче, чем сущность, оно показывает многостороннее выражение сущности явления в различных формах ее проявления и в различной исторической обстановке». Исследование содержания и формы права — это процесс познания права в его развитии, раскрытие его многообразия на основе сущности данной системы права». Правда, как отмечал Б. В. Шейндлин, далеко не в каждой отдельной норме можно обнаружить «содержащиеся и отраженные в ней экономические, политические или иные идеологические отношения, а равно интересы господствующего класса. Тем не менее, анализируя ее содержание не изолированно от институтов действующего права, беря ее в системе, можно разглядеть прямую связь данного конкретного содержания с отраженными в нем общественными отношениями». Всестороннее, глубокое раскрытие сущности права, считал он, возможно лишь путем раскрытия его содержания. На основе своего анализа данной проблематики автор пришел к выводу, что «право имеет сложное содержание, состоящее из совокупности различных элементов: материальных и идеологических. Но эти элементы соединены не механически, … а находятся в диалектической внутренней связи, преломляясь через государственную волю господствующего класса. Посредством раскрытия этих связей, выявления их специфики в единстве с государственной волей, можно определить специфическое содержание права». Отсюда автор видел необходимость «раскрыть содержание воли в праве, т.е. воли господствующего в обществе класса, в особой форме ее выражения — государственной воли». В контексте анализа проблематики сущности права Б. В. Шейндлин дискутирует с Г.Кельзеном, отмечая то обстоятельство, что «кельзеновская «высшая норма», никем реально не устанавливаемая и не познаваемая», может быть лишь предметом веры. К критике нормативист- Ш 827