* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Л (426–475) Л и сослан в Иркутскую губернию, откуда бежал и Петроград и продолжил революционную деятельность. М. И. Лацис — активный участник и руководитель Октябрьского переворота, член Петроградского военно-революционного комитета и руководитель Бюро комиссаров ВРК. С 20 мая 1918 г. — член коллегии ВЧК, затем начальник отдела ВЧК по борьбе с контрреволюцией. В июле-ноябре 1918 г. — председатель ЧК и Военного трибунала, член Реввоенсовета (РВС) Восточного фронта. В конце 1918 г. выступил с резким протестом против предложения Наркомата юстиции изъять у ЧК право выносить приговоры. С сентября 1919 г. по сентябрь 1920 г. М. И. Лацис занимал должность начальника секретно-оперативного отдела ВЧК, затем председателя Всеукраинской ЧК. С 1921 г. был переведен на работу в хозяйственные органы, в том числе состоял членом коллегии Наркомата земледелия РСФСР и председателем Совета Моссельбанка. С 1928 г. М. И. Лацис работал в ЦК ВКП(б), занимал должности ответственного инструктора, заместителя заведующего отделом по работе в деревне. С 1932 г. — директор Института народного хозяйства имени Г. В. Плеханова. М. И. Лацис, будучи активным сторонником советского государства и мер, проводимых им для удержания власти и победы над белогвардейским движением, а также иностранной интервенцией, придавал большое значение подготовке и опубликованию работ, посвященных деятельности ВЧК и оправданию красного террора, имевшего место в первые годы советской власти, а также пропагандирующих деятельность партии и государства по построению социалистического общества. Основные работы: «Что такое советская власть и как она строится» (М., 1918); «Два года борьбы на внутреннем фронте. Популярный обзор двухгодичной деятельности чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности» (М., 1920); «Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией» (М., 1921); «Как строится социализм в нашей стране» (М.; Л., 1926); «Что должен знать рабочий о посевной кампании» (М.; Л., 1929); «В последней схватке с царизмом» (М., 1939). М. И. Лацис был стойким и последовательным идеологом красного террора, проводимого ВЧК, обосновывал его необходимость и настаивал всегда на применении самых жестких мер к контрреволюционером и иным лицам, принимавшим активное участие в борьбе с совет- ской властью. Наиболее полно и четко его идеи красного террора получили отражение в работе «Чрезвычайные комиссии в борьбе с контрреволюцией». Как полагал М. И. Лацис, чекисты ведут жестокую войну, в ходе которой им чаще всего приходится применять оружие против врагов советской власти до суда и независимо от суда, — ибо «ЧК — это не следственная комиссия и не суд. Это — орган боевой, действующий по внутреннему фронту Гражданской войны, пользующийся в своей борьбе приемами и следственной комиссии, и судов, и трибуналов, и военных сил... Это — боевой орган Советской власти, обеспечивающий возможность мирного строительства для миллионов рабочих и крестьянских масс, ставших у власти... Но это и не гильотина, отсекающая голову по постановлению трибунала. Нет, она или уничтожает без суда, застав на месте преступления, или изолирует от общества, заключая в концентрационный лагерь, или передает трибуналу, когда дело требует подробного исследования и широкой гласности». Необходимость деятельности ВЧК и принимаемых ею жестких мер М. И. Лацис оправдывал тем, что контрреволюция существовала во всех сферах общества, развивалась везде и повсюду, проявляясь в самых разнообразных формах. В этих условиях ВЧК вынуждена действовать во всех тех областях советской жизни, где укоренилась и действовала контрреволюция. ВЧК должна была смотреть за военной жизнью, за работой продотрядов, за народным просвещением, за всеми хозяйственными органами, за санитарией, за пожарами и т.д. При этом М. И. Лацис весьма сожалел, но не о жертвах красного террора, а о его мягкости (?). Он писал, что «мы все время были чересчур мягки, великодушны к побежденному врагу и недооценивали его жизнеспособность и подлость... В самом начале необходимо проявить крайнюю строгость, неумолимость, прямолинейность: что слово, то закон; за преступлением должно следовать заслуженное наказание, тогда гораздо меньше падет жертв как с той, так и с другой стороны». Однако разговоры М. И. Лациса о мягкости террора ВЧК не соответствуют действительности. Может быть, он желал представить в глазах общественности ВЧК в более благоприятном свете, создать видимость строгой, но справедливой организации, в которой расстрел применяли лишь в тех крайних случаях, когда ничего другого применить уже было нельзя. Между тем реальный «гуманист» М. И. Лацис в других своих работах откровенно оправдывал огульный подход при применении репрессий, предлагал 436