* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

энциКлопедичеСКий Словарь биографий концептуального кредо выступали постулаты: 1) существуют универсальные диалектические законы общественного развития, которых ничто не может изменить; 2) высшей руководящей силой в этом развитии выступает свободный человеческий разум; 3) историческое прошлое, его непредвзятая, объективная оценка помогают правильно читать настоящее и видеть основополагающие контуры будущего. Большую известность Н. В. Шелгунов приобрел своей публицистической деятельностью, которая всегда отличалась определенностью, ясностью, четкостью общественных позиций. В современной ему действительности публицистика была одним из способов легального проведения в массы прогрессивной, демократической мысли, важным средством рациональной ориентации общественного сознания, его динамичного развития. К сожалению, богатое творческое наследие Н. В. Шелгунова до сих пор не нашло должной аналитической оценки в научной литературе. Предпринимавшиеся в этом направлении некоторые попытки были содержательно фрагментарными, конъюнктурно заидеологизированными, не отличались научной глубиной. Как творческая личность Н. В. Шелгунов расходился со временем и средой, в которой вынужден был жить. По своим интеллектуальным качествам он возвышался над многими своими современниками, научные запросы его гармонировали с демократическими тенденциями эпохи, которые не сразу или не в полной мере были восприняты научной общественностью (или вовсе не были ею восприняты), не сумевшей прогностически верно оценить эти тенденции, определившие вектор последующего общественного развития России. Среди множества правовых вопросов, которых касался Н. В. Шелгунов в своих публикациях, особо выделяются такие, например, как роль права в становлении и развитии общественных отношений, «юридическая логика» права, его нравственные критерии, духовная сущность правосознания и его значение в формировании, развитии и совершенствовании права, национальная самобытность правовых отношений, значение государства, его институтов в охране и защите прав человеческой личности. В частности, освещая вопрос о «юридической логике», Н. В. Шелгунов замечал, что она может быть аномальной, если не признается духовное достоинство личности, закрепляется всеобщее подчинение ее «посторонней воле одного или многих деспотов», если произвольно поглощаются права человека, его свободы, если одни купаются в золоте, а другие, составляющие большинство членов общества, нищенствуют. «Стремление к свободе, — постулировал Н. В. Шелгунов, — есть такое же прирожденное свойство че- ловеческого организма, как потребность в пище и питье». Это есть условие нормального социального развития человека. «Свобода признает равное духовное достоинство людей и поэтому стремится противостоять» всякому неравенству прав, «которое закрепляет юридическая софистика…» Подлинная цивилизация «возможна только там, где есть свобода», т. е. возможность поступать по своей воле, по своему усмотрению, желанию. Государство должно служить для развития и процветания личности», «свободное развитие каждого индивидуума составляет главную задачу государства». Как политический институт государство должно выступать как «охраняющая сила», гарантирующая каждой трудящейся личности свободу, благостную жизнь. Народы слагаются из отдельных людей, каждый человек изображает собой «единицу общего капитала», является творцом общественных порядков, творцом истории. Выражаясь образно, Н. В. Шелгунов подчеркивал, что «на пиру природы» установлено общее человеческое равенство: «все приглашенные и нет никого избранных…» Однако, констатировал Н. В. Шелгунов, идея права и идея свободы, идея справедливости — это не всегда совпадающие понятия, зачастую они находятся в состоянии жесткого столкновения, о чем наглядно свидетельствует сама человеческая история, представляющая собой в сущности не что иное, как борьбу личности за свои естественные житейские права, за свою свободу на разных срезах и уровнях экономического и духовного бытия в системе социальных отношений. Аномальность «юридической логики», справедливо замечал Н. В. Шелгунов, была присуща уже праву античной эпохи, в частности древнеримскому праву, несмотря на его формальное, репрезентативное совершенство. В своей исторической ипостаси — это «первая попытка человеческой мысли проникнуть в социальные законы жизни и выразить их строгим логическим путем, в строгой математической последовательности». «Каждое определение римского права, каждый устанавливаемый им принцип и место, отводимое каждому деянию, каждому общественному или частному отношению», есть реальная жизнь, это «приведенная в юридические формулы римская история». Но какова была социальная направленность «юридической логики» древнеримского права, его «математической последовательности»? Правоустановители Древнего Рима «как люди практические, делали только то, что казалось им выгодным и полезным». Не всякий человек здесь… признавался человеком. В частности, рабы были за порогом древнеримского права, действовавшая система законодательства на них не распространялась. Для рабовладельцев раб служил «живой машиной», 807 Ш