* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

п (533–604) п ва. С 1868 г. — сенатор, а с 1872 г. — член Государственного совета. В 1880–1905 гг. — обер-прокурор Синода. Был также членом Комитета министров, статс-секретарем Канцелярии Е.И.В., преподавал законоведение великим князьям, в том числе будущим императорам Александру III и Николаю II. В октябре 1905 г. освобожден от должности обер-прокурора Синода с оставлением в должностях члена Государственного совета, Комитета министров, статс-секретаря и сенатора. Сферу научных интересов К. П. Победоносцева составляли проблемы теории права, гражданского права и судопроизводства. Его основные труды: «Извлечения из отчета по Ведомству духовных дел для православного вероисповедания…» (СПб., 1837); «Имение родовое и благоприобретенное» (СПб., 1861); «Гражданское судопроизводство. Лекции». (М., 1863); «Исторические исследования и статьи» (СПб., 1876); «Историко-юридические акты переходной эпохи ХVII–ХVIII веков» (М., 1887); «История православной церкви до начала разделения церкви» (СПб., 1891, 1905); «Победа, победившая мир» (СПб., 1895); «Россия. Законы и постановления» (СПб.,1895); «Курс гражданского права». Т. 1–3 (СПб., 1896); «Письма к Александру III» Т. 1–2. (М., 1925–1926). Разделял консервативные взгляды, был одним из вдохновителей и организаторов судебных контрреформ, автором манифеста 29 апреля 1881 г. «О незыблемости самодержавия». Подвергал преследованиям раскольников и сектантов, насаждал в деревнях церковно-приходские школы и притеснял земские школы. Однако в начале ХХI в., когда церковники причислили к лику святых Николая II, деяния которого в виде многочисленных расправ над рабочими и крестьянами плохо сочетаются с канонами христианства, российскими правоведами предпринимаются попытки представить К. П. Победоносцева в качестве одного из выдающихся умов юриспруденции ХIХ—ХХ в. Так, в серии «Классики русской цивилистики», председателем редакционной коллегии которой выступает Е. А. Суханов, был переиздан «Курс гражданского права» К. П. Победоносцева. Симптоматично, что во вступительной статье «Я вижу ясно путь и истину…» отсутствует оценка К. П. Победоносцева как ученого и политического деятеля. Мол, пусть читатель сам разберется в этом, благодаря многочисленным цитатам из его писем и дневника, приведенным в статье. Однако эпистолярный материал не дает никаких поводов для реабилитации амплуа К. П. Победоносцева как ярого реакционера, не способного правильно понять суть и значение реформ Александра II. Наоборот, еще больше убеждает в этом. Оказывается, «выдающийся ум» российской юриспруденции был настолько «великим», что не был готов не только назвать хотя бы одного из участ572 ников судебных реформ, с которым К. П. Победоносцев работал бок о бок, равным ему, но и даже признать его в качестве квалифицированного профессионала. Согласно оценкам К. П. Победоносцева, все его коллеги, как авторы судебных реформ, так и члены Государственного совета, «похожи на обезьян, нарядившихся в чужое платье», «ни в ком не видно разума и воли», «все стали не мужчины, а сердцем «хладные скопцы», «правительство состоит из изменников, которые держат слабого царя в своей власти». Соответственно, их речи «пустые и громкие», а дела «жалкие», «мелкие и ничтожные»; «жалко подумать — каким скудным запасом сведений обладают самые деятельные из членов … одностороннее отношение к предмету, поверхностные взгляды: ни один вопрос глубоко не осуждается. Так, например, никто не умеет объяснить идею кассации и отличить ее от апелляции». «Решения, принимаемые подобными государственными мужами, «достойны ребят, а не взрослых людей. Можно ли после этого работать с ними». Да что коллеги, К. П. Победоносцев не жалует и Александра II, признавая в его правлении «отсутствие разума, силы и воли». Сам же царь — «жалкий и несчастный человек, и нет ему возвращения вспять», «в руках у него рассыпалась и опозорилась власть, врученная ему Богом». Отсюда понятно, как трудно живется К. П. Победоносцеву, который возвышается над всем этим «ничтожеством», поскольку он один видит ясно «путь и истину», и в силу этого призван «обличать ложь и сумасшествие». Соответственно, одним из основных состояний души во время многочисленных заседаний является грусть и «тоска невыносимая», «а иной раз страх нападает на душу». «Я поистине несчастлив». И только в Москве он находит свою среду для отдыха, потому что «там, в прошедшем, лежит мой досуг, моя свобода, и мир Хлебного переулка», а потому «с отвращением бежал из Петербурга в Москву». Однако уверения К. П. Победоносцева в том, что он видит «путь и истину», на деле были не более чем хвастливым самолюбованием, приписыванием себе качеств, которыми он никогда не обладал. Односторонность, с которой он подходил к оценке своих коллег и Александра II, превалировала в понимании и объяснении им политико-правовых явлений и процессов. Ни одно прогрессивное начинание ХIХ в., составившее ему славу и послужившее фундаментом современных правовых и социальных государств, К. П. Победоносцевым не было воспринято положительно, без огульной, бездоказательной критики. Он выступал против принятия в России Конституции, введения парламента как представительного органа, способного вести самостоятельную законодательную политику, против суда присяжных, гражданской регистрации брака, свободы печати, однако настаивал на сохранении самодержавия в его