* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

энциКлопедичеСКий Словарь биографий Прогрессом П. Л. Лавров считал одновременное усиление сознательных процессов в отдельной особи и солидарности в обществе. История как процесс, говорил он, есть процесс развития, обусловленный положительным или отрицательным проявлением прогресса. История как наука есть отыскивание закона последовательности в развитии индивидуального сознания и в фазисах солидарности между личностями. Главная задача исторической науки, по его мнению, — отделение для каждой эпохи, в области сознания и солидарности, характеристических черт от переживаний старого и от зародышевых состояний нового. Он прослеживал формы солидарности от древнейших (семья, род, племя) до современных (нация, государство). Попытка человечества выработать новые формы солидарности (через мудрость — в Древнем мире, через право и законы — в Древнем Риме, через религию — в Средние века) не удалась. В буржуазном обществе эксплуатация человека человеком не дает возможности, по его мнению, установить солидарность. Поэтому буржуазное общество и государство, охраняющее его, необходимо уничтожить в ходе революционной деятельности масс. Солидарность, считал он, возможна лишь при социализме — «высшей цивилизации». При этом его учение о солидарности основывалось на либерально-правовых началах: прогрессивное движение прочно лишь тогда, говорил он, когда интересы большинства совпадают с убеждениями наиболее развитого меньшинства. В работе «Очерки вопросов критической философии» П. Л. Лавров писал: «С первым обществом, с первою встречею между людьми, которые не разрешились борьбой и подчинением одного другому, начало равноправности, обоюдного права на взаимное уважение достоинства явилось по логической необходимости в душе человека. … Понятие о существах равноправных видоизменяется, расширяется со временем, но в каждое историческое мгновение для каждой личности существует кружок существ, ей равноправных, в отношении к которым человек требует от себя и от других не милосердия, не самоотверженности, а справедливости. С тем вместе в сознании человека безграничные права личности обращаются … во взаимно признаваемые, взаимно уважаемые, но взаимно ограничивающие права всех равноправных личностей». В целом ряде ярких публицистических работ П. Л. Лавров выступал против самодержавной власти, критикуя ее с позиций правового подхода. В статье «Счеты русского народа», написанной к 260-летию царствования династии Романовых, он подчеркивал: «Легальность враждебна неограниченной власти. Может ли закон быть уважаем там, где по сущности личность стоит выше закона? Можно ли внушить уважение к легальности народу, который должен боготворить произвол импе- ратора? Да не один император должен быть выше закона. Выше его стоят и генерал-губернатор, и исправник, становой. Императорство по сущности враждебно легальности. Оно стоит за закон лишь до тех пор, пока это еще не закон, а узаконенный произвол». Интересны в этой связи его суждения о роли науки в условиях самодержавия, социальную функцию которой он ценил настолько высоко, что ставил ее наравне с правом. В России, писал он, — наука и закон «должны были оставаться мыльными пузырями, чтобы она (власть. — В. Л.) их терпела, и должны были стать ее врагами, как лишь они получали какую-нибудь реальную почву в обществе. Императорство по сущности враждебно самостоятельной научной критике и беспристрастному закону». В. В. Лапаева лазарев г. М. — исследователь проблем правовой науки. Автор монографии «Развитие государственной власти в древнем мире» (СПб., 1908). Работа написана хорошим литературным языком, содержит большой эмпирический материал и свидетельствует о незаурядных творческих способностях автора. Г. М. Лазаревым весьма четко определена позиция относительно значения государственных проблем в правовой науке, методов познания государства и понятия верховной власти. Он полагал, что исследования государства «в большей или меньшей степени выражают известные переживания общественных масс и, в свою очередь, оказывают на них влияние». Одновременно с общественными переживаниями они служат общей цели — отысканию идеала наилучшей жизни. Главенствующую же роль в этом процессе играет не столько теория науки, сколько ее политика. Наиболее плодотворными в монографии предстают положения Г. М. Лазарева о методе науки государственного права. Автор возражает против представления о методе науки государственного права как совокупности философского и исторического методов и полагает, что в данном случае правильнее говорить об одном и том же методе, но в применении к двум сторонам одного и того же явления. К сожалению, это верное, заслуживающее внимания положение им осталось не раскрытым, в работе не показано, как конкретно исторический и философский методы взаимодействуют между собой в процессе познания государства и права. Оригинальная позиция высказана автором относительно различий между отдельными методами познания науки государственного права. По его мнению, методы отличаются друг от друга не столько приемами, которые составляют своеобразный путь умозаключений, сколько теми точками зрения, «которые занимают по отношению к изучаемым явлениям государственной жизни их исследователи». 397 л