* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

и (273–296) и усвоили основную аксиому всякой политики, согласно которой право и государство создаются для внутреннего мира и осуществляются именно через правосознание. И в науке, и в жизни все еще господствует формальное понимание государства, извращающее его природу… Государство понимается как строй внешней жизни, а не внутренней». Мыслитель сформулировал «закон духовного достоинства» как одну из «аксиом правосознания». Человеку невозможно не иметь правосознания; его имеет каждый, кто сознает, что кроме него на свете есть другие люди. Но трагикомедия правовой жизни в том, что есть уродливое, извращенное правосознание, которое обращается к идее права и злоупотребляет ею, «наполняет ее недостойным, извращенным содержанием; возникает неправое право, которое, однако, именуется “правом” и выдается за право, компрометируя в сознании людей самую идею и подрывая веру в нее». И. А. Ильин постоянно возвращался к соотношению естественного права, правосознания и позитивного закона. Именно «естественное правосознание как предмет знания о “самом”, “настоящем”, едином праве должно лежать в основании всякого суждения о “праве” и всякого правового и судебного решения, а потому и в основании тех “законов, которые устанавливаются в различных общинах и государствах уполномоченными людьми под названием “положительного права”». Основа нормального правосознания делает человека членом единой всемирной общины — «гражданином вселенной». Но как вяжется понятие «гражданин вселенной» с патриотизмом, не есть ли это отвергающий родину «интернационализм»? Эти вопросы волновали эмигранта И. А. Ильина на многих страницах его произведений. Весьма показательны для мыслителя рассуждения о великодержавности, патриотизме, национализме. Все они проникнуты тем же чувством духовности и неподдельной любви к Отечеству. Ему совсем небезразлично, какой патриотизм и какой национализм пропагандировать. И. А. Ильин решительно восстает против извращенного, «больного» национализма, превращающего утверждение своей культуры в отрицание чужой. Из такого «патриотизма» не «может родиться политика «истинного великодержавия». «Великодержавие» для И. А. Ильина «определяется не размером территории и не числом жителей, но способностью народа и его правительства брать на себя бремя великих международных задач и творчески справляться с этими задачами». И. А. Ильин, без сомнения, внес значительный вклад в разработку русской национальной идеологии, основанной на православногосударственнических ценностях, на разумном сочетании монархических и республиканских начал с аристократическим. Истинный патриотизм он определял как любовь к православному духу 288 своего народа: «Патриотизм есть чувство любви к родине… Обретение родины должно быть пережито каждым из людей самостоятельно и самобытно». «Официальный патриотизм далеко не всегда пробуждает и воспитывает в душе чувство родины, нередко даже повреждает». Вообще национальность человека определяется «не его произволом, а укладом его инстинкта и его творческого акта, укладом его бессознательного и, больше всего, укладом его бессознательной духовности». Интересны в этом отношении некоторые характеристики И. А. Ильина русских народных масс, например, подмеченное им, с одной стороны, тяготение, «государственностроительное, с верою в монархию, с доверием к Царю и с готовностью самоотверженно служить национальному делу, а с другой — государственноразрушительное, с мечтою об анархии или, по крайней мере, о «необременительной власти», с жаждою имущественного погрома и захвата и с «верою» во всяческую нелояльность (традиция «удалых добрых молодцев»)». Очень глубоки и современны идеи И. А. Ильина о единстве России, о гибельности последствий ее расчленения (духовного и физического). Честолюбцы, сепаратисты и враги России всегда хотели этого, не сознавая пагубных последствий для всех народов без исключения. Мыслитель, отслеживая исторические факты, убедительно показывал, что ход русской истории слагался не по произволу русских государей, русского правящего класса или тем более русского простонародья, «а в силу объективных факторов, с которыми каждый народ вынужден считаться». Россия не механическая сумма территорий и народностей, а «органическое единство». Единство России было предписано географическим фактором, славянством, азиатством и другими факторами во всем их положительном и отрицательном значении. Русская колонизация шла целыми столетиями не в порядке правительственных меропритий, а в процессе вольного разбегания народа, искавшего «где лучше» и бежавшего от государственного зажима. Вольность, свободолюбие, анархическая авантюрность и пр. питали русскую индивидуальность. Было бы «нелепо думать, что историческая Россия строилась больше всего принуждением, страхом и казнью…». Одновременно И. А. Ильин констатирует и отречение от национальности (большевизм с его интернациональными идеями), и денационализацию (утрату, забвение своих корней), и прямую измену Отечеству (принятие иностранно-фашистских обязательств). Россия, по И. А. Ильину, «есть государственное и стратегическое единство, доказавшее миру свою волю и свою способность к самообороне; … сущий оплот европейски-азиатского, а потому