* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

в (110–140) в постепенным применением его задач и обусловливающей обстановки. Система в лучшем случае представляет разрез действительности. Право как социальное явление и как часть социального опыта человечества представляет собой важный элемент социального бытия и в этом своем качестве выполняет не менее важные социальные функции, чем, скажем, устройство государства и способ разделения власти в государстве. Сознательное уяснение глубоких юридических начал, построение юридических теорий началось так же давно, как и мышление по предмету политических учений, которые, по замечанию историка, есть не что иное, как отдел правоведения, посвященный литературному развитию государственного права. Другими словами, «наряду с государством и его учреждениями, прикрываясь им как щитом и обложкой, стоят различные отрасли государственного права, различные нормы гражданского, уголовного, церковного. Важность сознательного определения принципов построения теорий в этой сфере не меньше, чем в сфере государственных отношений». Акцент на социальной обусловленности происхождения и развития права, который присутствует в исторических и теоретических построениях П. Г. Виноградова, дает достаточные основания причислять его к социологическому течению в современном правоведении. Однако социолог социологу рознь. Во всяком случае, в отличие от социологов-позитивистов, которые заняты по преимуществу поисками ответа на вопрос «как право действует?», П. Г. Виноградов неизменно придерживался комплексного, по возможности всеохватывающего рассмотрения феномена права в его возникновении и эволюции. Помимо описания того, как право действует, он не оставлял без ответа вопросы «почему» и «что есть право». Свой подход к изучению права историк называл синтетическим, противопоставляя и обособляя его от так называемого аналитического метода (в Англии он представлен Остином и его последователями). Русским эквивалентом аналитическому подходу можно считать формально-юридический анализ, столь незаменимый в повседневной судебной практике и подзаконной деятельности. В мысленном изучении права и закона, которое составляло предмет юриспруденции в прошлом веке, различали два особых метода — аналитический и исторический. П. Г. Виноградов считал такую оппозицию методов не вполне корректной. Она предполагает сопоставление подхода, в котором правовые принципы и правила существуют как бы сами по себе в некоем обособленном мире юридических понятий и дедукций, и подхода, в котором внимание направлено на истоки и рост этих принципов и доктрин. Нетрудно убедиться, писал П. Г. Виноградов, что во втором случае термин «историче122 ский метод» далеко не охватывает всех процессов наблюдения и обобщения, которые могут быть противопоставлены наблюдениям и обобщениям при аналитическом подходе. Логически антитезой аналитическому подходу является подход синтетический, а обособлению противоположностей — их соединение. В правоведении, как в этом нетрудно убедиться, наряду с анализом концепций и правил имеют место и попытки выявить их связующие звенья, формы соединения и совместного взаимодействия. Опасность и несовершенство аналитического метода связаны с тем, что абстрактные понятия и термины очень часто воспринимаются юристами-аналитиками таким образом, как будто вопрос об этих терминах и их формальных классификациях образует существо юриспруденции и как будто он может обсуждаться без всякого соотнесения с общественными реалиями. В конечном итоге это ведет к созданию особого «мира понятий», в котором происходит постоянное формирование, критика, защита и разрушение различных абстрактных конструкций. «Иеринг высмеивал эти понятийные райские кущи (Begriffshimmel), но это отнюдь не уберегло его соотечественников и ученых других стран от размещения своих теоретических штабов именно в этой области». Многими иллюстрациями такого схоластицизма наполнены, по мнению П. Г. Виноградова, книги Бирлинга, Кельзена, Штаммлера. Обращаясь к творчеству и методу Остина, П. Г. Виноградов замечает, что его представления о праве — «законы есть правила, предполагающие повиновение» или, в более обобщенном виде, «право есть правило поведения, навязанное и понуждаемое к исполнению суверенной властью», — привели правопонимание к такому состоянию, когда ясность и простота определения права достигаются ценой выбрасывания за борт ряда других фактов, связанных с нормальным функционированием законов. В одной из своих последних работ «Обычай и право» (1925) П. Г. Виноградов писал, что видит свою задачу в области юридической методологии в том, чтобы «показать, каким образом юридические факты и идеи могут изучаться представителями различных гуманитарных наук, в том числе языковедами, фольклористами и исследователями религий». Синтетический подход к праву и сравнительное исследование, по его мнению, предназначены внести упорядоченность в массу впечатлений, полученных от общественной жизни. Ранние позитивисты в лице Конта и Спенсера прокламировали приход социологии, которой предстояло завершить круг естественных наук и увенчать собой усилия человеческого познания в области математики, физики, химии, биологии и психологии. Современные же мыслители, по мнению историка, отнюдь не столь оптимистичны и выставляют мно-