* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

вСтупительная Статья щинский, Н. И. Тургенев. Чтобы отдать должное этим правоведам, нами взят иной критерий — наличие публикаций в виде отдельных изданий. Но, как известно, публикация публикации рознь. Одни авторы, прочно оседлав теоретическую мысль, лишь в порядке исключения нисходят до описания отдельных примеров, тогда как другие, особенно если работа историческая, не поднимаются выше системного изложения имевшихся фактов, событий и конкретно-исторической генетической связи между ними. Поиск в таких работах теоретической мысли столь же безнадежное дело, как и ловля черной кошки в темной комнате. Существует мнение, что правовую науку составляют только теоретические знания в форме понятий, категорий, принципов, закономерностей и концепций, теорий, тогда как «эмпирический материал есть не более чем некоторая информация, но никаким „уровнем“ познания не является». Однако подобное понимание состава юридической науки, в действительности объединяющее теоретические и эмпирические знания, является спорным. В процессе восхождения от анализа объективной реальности к системе общих связей и детерминирующих ее закономерностей сознание способно делать множество самых различных остановок, в том числе и на начальном, эмпирическом этапе познания, довольствуясь описанием единичных или обобщенных фактов, что, в частности, и имело место в работах дореволюционных публицистов С. В. Максимова, В. В. Беренштама, П. Г. Мижуева, В. Н. Никитина, В. П. Обнинского, русских писателей Ф. М. Достоевского, А. П. Чехова, запечатлевших различные, в том числе и неприглядные стороны российской политико-правовой действительности тех лет. Именно эти эмпирические свидетельства служат ныне самым убедительным аргументом несостоятельности попыток современных «лакировщиков» самодержавия, ратующих за реставрацию этого политико-правового режима как единственно возможного способа возрождения России, на исконно якобы присущих народному самосознанию принципах соборности, самодержавия и православия. Неразрывная связь эмпирического и теоретического уровней научного познания делает невозможным ограничение правовой науки только ее высшим, теоретическим этажом. Все, что изложено в публикациях дореволюционных авторов по вопросам права и государства, есть непосредственное содержание данной науки, а их авторы являются достойными ее представителями. Соответственно, биографии всех исследователей, действовавших в сфере правовой науки и имевших одно или несколько отдельных изданий по правовой тематике независимо от уровня обобщения описываемых в них событий, — предмет данного Словаря. Главным критерием научности публикаций, как уже говорилось ранее, является не уровень познания, а оригинальность, неповторимость информации, содержащей решение той или иной научной задачи. Именно этот критерий стал основным при составлении нашего Словаря. Итак, в Энциклопедический словарь были включены сведения о правоведах, имевших одну или несколько монографий по правовой тематике либо иные издания. Для исследователей, трудившихся до второй половины ХIХ в., делается исключение: их биографии были включены в Словарь при наличии одной печатной работы или систематизированного сборника нормативных правовых актов, подготовленного по определенной тематике или по предмету деятельности соответствующих правотворческих органов. Всякое начало трудно, поэтому и подготовка работы в виде речи на начальных стадиях правовой науки представляла собой полновесное научное событие, одну из славных страниц истории российского правоведения. В условиях раннего Средневековья публичные речи и публикации в виде статьи фактически являлись единственно возможной формой объективации научных знаний о праве и государстве. Ценным научным достижением тех лет справедливо считалась подготовка систематических сборников нормативных правовых актов, поскольку в процессе их составления каждому автору приходилось самостоятельно определять структуру сборника и осуществлять сбор информации по теме из множества несистематизированных источников. С изданием Свода законов Российской империи эвристический потенциал таких сборников существенно снизился — они содержали информацию законов Свода. Поэтому биографии авторов, специализировавшихся на издании подобных Сборников (вторая половина ХIХ в.), в Энциклопедический словарь не были включены. Рассмотренный подход формирования содержания Словаря распространялся как на правоведов, так и представителей исторических, экономических и иных социальных наук, а также публицистов, в работах которых содержались те или иные оригинальные положения, выводы относительно права и государства, форм его бытия и процессов дальнейшего развития. В частности, состав исследователей правовой науки не был бы полон без С. М. Соловьева, В. О. Ключевского и других выдающихся российских историков, финансистов Е. Ф. Канкрина, Е. Г. Осокина, Н. Г. Бунге, С. С. Хрулева, великих русских писателей Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого и других деятелей, не имевших юридического образования, но внесших весомый вклад в генезис правовой науки. В Энциклопедическом словаре представлены биографии тех представителей неюридических наук, которые выпустили по правовой тематике, как минимум, одно издание. В Словарь также вошли сведения о В. Г. Белинском, Д. И. Писареве, В. Г. Не13