* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

169 Кальвинъ и кальвинизмъ. 170 церковнаго богослужешя древ вей Церкви. Въ отрицанш церковной обрядности Кальвинъ пошелъ дальше Лютера. Однажды, заметивши значительное число собравшихся въ храме въ праздникъ Рождества Христова, Кальвинъ въ проповЪда упрекнулъ ихъ, что онъ впдитъ въ этомъ проявлете яхъ прежнихъ cyeBipi?. Въ реформатскихъ храмахъ н^тъ ни алтаря, ни престола и иикакпхъ священныхъ пзображенШ, ни даже распят, допущеннаго лютеранами. Но хотя въ отрицанш католицизма какъ въ области вероучения, такъ и въ обрядахъ и въ цер-ковномъ устройстве Кальвинъ превзошелъ въ некоторыхъ пунктахъ даже Лютера, однако, въ своихъ сочинешяхъ онъ относится къ пап'Ъ и къ католическому духовенству и къ католической церкви гораздо сдержаннее, деликатнее и хладнокровнее, нежели Лютеръ. Издевательству насме-шекъ, грубой и резкой брани, которыми Лютеръ постоянно осыпаетъ папу п католическое духовенство въ своихъ сочинешяхъ, н*тъ въ сочинешяхъ Кальвина, и это несмотря на горячность и раздражительность •его характера и реформаторскую суровость и даже фанатизмъ. Лютеръ подчинялся по-рывамъ чувства, а Кальвинъ руководился принципами. Выдержанность характера, нравственная суровость, строгость мысли, постоянство взглядовъ, государственный умъ Кальвина были чужды Лютеру. Отличитесь-яыя свойства ума Кальвина—ясность, твердость, логичность. Устойчивость и вырабо-танаость его характера обнаружились уже въ томъ, что, не взирая на слабость здоровья, онъ еще со школьной скамьи усво-илъ прпвычку къ постоянству въ трудё. До конца жизни Кальвииъ вставалъ около 5 ч. утра п трудился, будто бы, до полуночи. Кальвинъ проповедывалъ почти ежедневно; руководилъ деятельностно общества пропо-реднпковъ, не пропускалъ ни одного засЪ-дашя Консисторш, участвовалъ въ ежене* дельныхъ заседашяхъ конгрегащи пасто-ровъ, обсуждавшей богословсше вопросы и церковныя дела, велъ важнейшш подити-чесия дела, писалъ сочинешя, велъ обширную переписку и проч. Кроме напечатгш-ныхъ сочинен1й о его трудолюбш свиде-тельствуютъ его различные рукоиисныя произведения, хранящ!яся въ библютекахъ Женевы и Цюриха. Большое количество его сочинешй и высош достоинства ыногахъ изъ нихъ говорятъ также о сильномъ уме его, который отражался въ его высокомъ и чистомъ лбе, въ строгомъ и проницатель-номъ взоре. Но тело его было не крепко, какъ показывали бледность и худощавость его лица, съ длинной гладкой бородой. Несмотря на строгость и воздержность жизни, излишекъ умственнаго труда въ сидячемъ (большею частш) положенш пстощилъ его силы. Удушье, лихорадка, ревматизмъ, подагра, мигрень, геморрой, болезнь почекъ—эти болезни почти все обнаружились къ концу жизни, но некоторын изъ нихъ уже давно гнездились въ немъ и постепенно его подтачивали. Онъ умеръ 27-го мая 1564 г. Главнейшую особенность догмати-ческаго ученгя Кальвина, отличающую кальвинизмъ огь всехъ другихъ хрисйан-скихъ псповедашй, составляетъ его ученье о безусловномъ предопредгьленш. Предопределеше Кальвинъ определяетъ, какъ вечное решеше Бож1е касательно участи отдельныхъ людей, п допускаетъ, что одни единственно по благоволешю Бо-жпо и безъ внимашя къ ихъ дЪламъ (—такъ какъ не добрыя дела составляюсь основаше избрашя, а паоборогь, избраше есть основа добрыхъ делъ, однако безъ ущерба для правды, ибо все праведно, чего желаетъ Богъ—) предопределены къ жизни, а друпе къ осужденш. Въ древности это учете было высказано блаж. Августвномъ, но не было проведено нмъ съ такою последовательности), какъ Кальвипомъ. Другая догматическая особенность заключается въ учеши Кальвина объ евха-ристъи. Его учете объ евхарпстш зани-маетъ средину между учешемъ Цвингла и Лютера: съ одной стороны онъ, какъ и Цвингли, исповедуетъ, что хлебъ и вино суть только видимые знаки, символы, которые представляютъ тело и кровь Христа; но съ другой стороны онъ утверждаегь, что верунщш по обетованш Христа действительно пршбщается Его тела и крови. На вопросъ, какъ же въ евхаристш предлагаются тело и кровь Христа, Кальвинъ въ изданш „Наставлений“ 1539 г. ответа не даетъ и даже сознается, что это слишкомъ высокая тайна, чтобы ее можно было понять и высказать. Такъ какъ реальное