* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

1289 БЭК эпцшикнвдя ВЭК 1290 часть этого сочинешя (De dignitate et augm. scientiamm) Б. начинаетъ аполо-rieii па у ??», чтобы освободить ихъ отъ того «безслав1я и презрЪшя, которыми силится покрыть ихъ невежество; невежество, которое обнаруживается и въ ревности тоологовъ, и въпрезрепшполити-ковъ и даже въ заблуждешяхъ ученыхъ». Вдесь Бэкономъ высказывается много глубокихъ мыслей, достоиныхъ остановить на себе внимаше -Богословы говорятъ, что наукою нужно заниматься въ меру и съ осторожностью, что чрезмерное желаше знашя было первымъ грё-хомъ человека и причиной его падешя, что даже въ настоящее время въ науке находится ядъ, влитый змеемъ-оболь-стителемъ, такъ какъ она падмеваетъ человека.; кроме того, опытъ доказываешь, что просвещеннейш1я эпохи были склонны къ атеизму,—что и естественно, такъ какъ размышлеше о второстепенныхъ прпчинахъ бьтя низлагаетъ авторитетъ первой причины. «Какъ легко, говоритъ Бэконъ, доказать лживость этихъ уверенш и показать ихъ неосновательность! Действительно, кто не видишь, что причиной падешя человека было не то естественное, чистое и первородное знаше, при свете котораго человекъ далъ жи-вотнымъ назвашя, сходныя съ ихъ природою, а то гордое познаше добра и зла, которымъ онъ желалъ вооружиться чтобы свергнуть власть Бога и не иметь закона ни отъ кого, кроме себя... Богъ далъ человеку душу, подобную зеркалу, способную отражать целый М1ръ, также жаждущую зпашя, какъ глазъ жа-ждетъ света, не только склонную къ созерцанш разнообраз1я и перемены временъ, но и ревностную къ изсле-дованш и открытш непзменныхъ силъ и неиреложиыхъ законовъ природы... Ни одна часть Mipa не можетъ быть чужда человеческихъ изыскашй... Если же умъ человечески! обладаешь такою безпредельпою способностью, то, очевидно, нечего опасаться количества знанш, какъ бы велико оно ни было,— бояться, какъ бы оно не произвело переиолнешя или не породило гордости. Последняя происходишь не отъ количества, а отъ дурного качества науки, которое безъ надлежащаго иротивояд1я действительно можетъ произвести вредъ. Противоядие же это, которое, будучи смешано съ наукою, умеряетъ ее п дЬлаетъ здоровою, есть любовь.. Что же касается людей, во-ображающихъ, что ученое многознаше ведешь къ атеизму, а неведеше второстепенныхъ причинъ пробуждаетъ большее благоговеше къ первой причине—Богу, то я охотно предложплъ бы имъ вопросъ 1ова: « следуетъ ли лгать во имя Бога и прилично· ли ради того, чтобы быть ему угоднымъ, вести лукавы я речи» (1ов. 13, 7)? Въ обыч-номъ течеши нрироды Богъ, очевидно, действуетъ при посредстве вторыхъ причинъ. Следовательно, если бы они желали убедить насъ въ противномъ, то это было бы чистымъ обманомъ во имя Бога, это значило бы припосить Виновнику истины нечистую жертву лжи. Напротивъ, известно и опытомъ подтверждено, что только начальное и поверхностное знакомство съ филосо-ф]ею можетъ повести къ атеизму, но более основательное ея изучеше опять приводишь къ релипи. Въ начале своего знакомства съ философ1ею умъ че-ловеческш более останавливается на вторичныхъ прпчинахъ, какъ ближайшие къ органамъ чувствъ, и такъ долго оне приковываютъ его внимаше, ???? онъ можетъ позабыть о Первой Причине. Но когда, проникая глубже, оиъ созерцаетъ неразрывную цепь, связывающую все ати причины вместе, ихъ взаимную зависимость и, , если можпо такъ выразиться, тесную кон-федерацш, тогда онъ поднимается до познашя Великаго Существа, которое, само будучи истинною связью всехъ частей вселенной, сотворило эту громадную систему и охраняешь ее своимъ промысломъ».—Опровергнувъ мно-ия друия возражешя противъ наукъ, Бэконъ переходишь къ положительному выяснепш ихъ достоинства, причемъ опять его разсуждешя носятъ религиозный характеръ: онъ говоритъ о Боге, явившемъ въ творенш не только могущество, но и премудрость, опъ указываешь па ангеловъ, природа которыхъ ближе всего подходить къ боже-