* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

331 БЕЗ БОГОСЛОВСКАЯ 332 дутъ замаскированный дверки—то за посудницей, помещенной противъ русской печки, то подъ «голбцомъ», т. е. подъ особой пристройкой для взлеза-шя на эту печь, то подъ кроватью, приставленной къ стене; бываютъ прп-способлешя въ стойлахъ для дома-шняго скота, съ выходами на крышу, а у людей богатыхъ устраивается пружинное кресло, которое, если кто ся-детъ на него, опускается внизъ, въ подполье, но можетъ и не опускаться, благодаря особому крючку; тайникъ одного дома соединяется съ тайнпкомъ другаго, третьяго, и такъ далее, а тайникъ последняго дома выходитъ куда-нибудь въ садъ, перелесокъ, па большую дорогу. Каждая келья имеетъ свое внутреннее устройство, свое хозяйство, свой домашнш обиходъ. Кроме игумена или игуменьи здесь есть при-четникъ или причетница, клирошане и клирошанки, послушники и послушницы, привратники и привратницы, иногда особый пекарь. Каждый день въ келье совершается обычная дневная служба въ особой комнате; на больние праздники сходятся изъ всехъ келШ на «со-борныя» молетя; молятся отдельно мужчины и отдельно женщины. «Истин-пымъ христ1анамъ» пищу готовятъ по монастырскому уставу—молочное, рыбное и овощи, оглашаемымъ—холодное и только по субботамъ и праздникамъ горячую похлебку, остальные могутъ есть и мясное. Жизнь въ келье идетъ однообразно и скучно; посещаютъ келью только своидуховныя лица—ду-ховникъ и креститель, для духовныхъ беседъ; родные и знакомые допускаются въ женскую келью только на глазахъ «крестной»; выходъ изъ келш разрешается только съ провожатой; въ мужскихъ кельяхъ молодые парии достигаюсь иногда 18—20 летняго возраста, ни разу не увидевши ни одной женщины. При такой закрытой жизни у паселъниковъ келш естественно зарождается скука, желаше другой обстановки и стремлеше посмотреть М1ръ, а это п есть побуждение къ тому, чтобы побольше странствовать и почаще переезжать съ одного места на другое. Дети появляются въ кельяхъ не рапь- ше о-летняго возраста,- а до этого· воспитываются на стороне въ подхо-дящихъ сеыьяхъ. Характерною чертою бегунскаго келейнаго воспиташя служить то, чтобы съ малыхъ летъ npi-учить ребенка къ презренш всего внешняго, MipcKaro, и расположить его сердце къ любезной пустыне; это достигается соответственными ужасающими или умилительными разсказами, особенно изъ прологовъ; затемъ, детей пр1учаютъ къ неуклонному исполнешю уставовъ и безусловному послушанпо; такимъ образомъ дети по целымъ но-чамъ выстаиваютъ богослужешя, иногда по-долго постятся, за проступокъ бе-рутъ въ руки лестовку и кладутъ указанное число поклоновъ. Детей не бранятъ, но и ласки они не видятъ; сверстниковъ по возрасту не полагается и въ этомъ смысле дитя остается одно, какъ скитникъ или скитница; вслед-CTBIe этого у детей развивается замкнутость. Кроме обучешя славянскому чтенпо и полууставному письму детей знакомятъ съ порядками богослужешя, съ крюковымъ пешемъ, съ монастыр-скимъ уставомъ, а далее, более спо-собныхъ, съ истор1ей общей и русской— до naTpiapxa Никона, хотя и не пол-hoctiio, а въ отрывкахъ. Высшею же наукою у бегуновъ служить такъ называемое «беседоелов1е», т. е. искусство беседовать и пропагандировать бегунское учете. Учитель «беседосло-В1Я» поставляется главою статейни-ковъ и живетъ где-то въ предЬлахъ Ярославля. Областные наставники по-сылаютъ къ нему на выучку ежегодно по одному мальчику и по одной девочке, изъ наиболее способныхъ. Учатъ годъ, или два, а после того отправляюсь еще къразнымъ «мпсскшерамъ» для практики. Обу чете состоитъ въ томъ, что прежде всего читаются и запоминаются известныя места изъ Пролога; затемъ коротко останавливаются на чтенш и изъясненш Еван-гелш и гораздо дольше—Апокалипсиса, Ипполитова слова и слова Ефрема Сирина, причемъ изъясняютъ все, конечно, применительно къ своему бе-гунскому положенш; наконецъ, ставятся вопросы, или возражешя противъ