* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

АНАЛИТИЧЕСКАЯ (КОМПЛЕКСНАЯ) ПСИХОЛОГИЯ. Ученики ипюследюватели Юнга «Заметки о Марке Шагале» (Neumann 1954а) трактовку, исполненную особой симпатией. Шагал наоенове синтеза экспрессионизма, кубизма и сюрреализма, русекихсказоки мистики хасидизмаеоздаляркий мирфантазий. Особое впечатление наНойманнапроизвели образыШагала, носившиехарактереновидений. Онподчер-кивает, что подобный характерэтихобразовопределяетеяединствомчувства, которое проявляется не только в яркости красок, но и в совокупности символов, выстра-ивающихеягокругнаполненныхчувственнымсодержаниемобразов Этуцентриро-ванность начуветве вобразах ШагалаНойманн рассматриваетне как конструкции Я, а какепонтанные продукты бессознательного, оказавшие влияние нанастроение и вдохновениеШагала Нойманн воспринималШагалакакпророка, который, однако, говорило фундаментальномпреобразованиивнутренней душевной жизниевреевне словами аобразами Хотярелигиозно-пророчеекий языкоснован напотоке образов бессознательного, темне менее произведение приобретаетевою конкретную форму благодаряэтичеекому акцентуеознания, получающемуевою собственную энергию из аналогии сцентрированной энергией единого бога. Божество говорит красками и символами, которыми внутренний мир чувства и правды сердца, словно сетью цветных мраморных жилок—невидимой реальностью фантазий, — пронизывает бытие. Ибо «реальный мир» — это всего лишь блеклый призрачный образ, навязы-вающийсятрезвомуЯ, аистинный миробразов можетувидетьтолько «опьяненный» глаз творческого человека. В работе «Леонардо да Винчи и архетип матери» (Neumann 1954а) Нойманн пытается противопоставить очерку Фрейда «Детское воспоминание Леонардо да Винчи» (Freud1910) подход юнгианекой аналитической психологии. ЕслиФрейд считалнеобходимымвыявип^жомплекематери»', то Нойманнусматривалв домини-рованииуЛеонардо архетипаматери то естьнадличного образаматери, проявление фундаментального качестватворчеекого человека. Нойманн полемизирует здесь е приведеннойФрейдоминтерпретацией «фантазиио коршуне»уЛеонардо3. И здесь же Нойманн рассматривает архетип коршуна-матери также характерным для юнгианекой школы образом. В древности — сначалав Египте, а затемв Греции — богиня-коршун относилась к самым ранним репрезентантам великой матери. По мнению Нойманна, Леонардо вевоемвоспоминаниизаменилличную матьархе-типическим материнским символом коршуна. Нойманн былочарован жизненностью архетипавеликой материв жизни и творчестве Леонардо, атакже единством небеенойи земнойбогини, котораяне только жилавнемкакмифологичеекий образ, но и вышлав его работе ученого на уровень научного образа мира. Наблюдаемое в Ренессансе оживление земной матери, женского земного архетипа, проявляется такжевестественнонаучныхисследованияхЛеонардо, поевященныхчеловечеекому телу, земле какодушевленномуорганизму и природе какбожественному существу, объединяющему и то, и другое. В Моне Лизе Нойманн видитне воплощение женского началав виде небесной богини илиземной матери, арассматриваетего какпроявление человечеекихкачеств в душе, где небесное и земное приходят кновому синтезу. В Моне Лизе Леонардо изобразилнечто объединяющее противоречияинеопределимое, нежноеи жестокое, далекое и близкое, настоящее и вместе е темне имеющее времени, то, что позднее глубиннаяпсихология открылакакархетипичеекий образ души или Аниму. С улыбкой Моны Лизы родилась душа современного человека, в которой объединились мадоннаи ведьма, божественное и земное. Прорыв, который произошелу Леонардо при «встрече» сМоной Лизой, привелвего жизни кпобеде эросанад логосом, любви надзнанием. После Леонардо только уодного-единственного западноевропейского челочка — Гёте — реализовалась такая же тенденция к индивидуации в единстве жизни и творчества. 336